POV Йоста.



Предисловие.



Билл не похож ни на одного человека, с которым мне приходилось работать. Он не улыбается кротко и не строит вам глазки, чтобы добиться своего, и не ведет себя ни как разбалованный славой подросток, ни как одержимый музыкой трудоголик. Нет, он скорее берет своим природным шармом и простотой. Многие, не скрою, именно благодаря моим усилиям, считают, что он нарочито женственный и хрупкий, но при более длительном знакомстве эта иллюзия незащищенности исчезает.

Билл очень сильный. Возможно, да, физически он хрупкий и в спортзал его не загнать, но Билл сильный. Духовно. Фрау Каулитц рассказывала мне, как они с братом переживали развод родителей, и как изменился Билл с того времени. Он сразу повзрослел, и его перестали интересовать все цацки, к которым в этом возрасте были неравнодушны его ровесники. Ровно, как и его брата. Тогда-то он и начал красится... Дело даже не в разводе, хотя я не скрою, что замечал у детей из таких семей более волевой характер и сильную индивидуальность.

Однажды мы очень отставали от графика. Это было как раз той осенью, когда должен был состояться первый концерт в России. Перед этим надо было записать песню Джона Леннона, выступить на годовщине БРАВО, побывать в Лондоне и записать старый альбом на английском. Я тогда был ужасно занят, так как занимался всеми организационными вопросами. Мобильный звонил каждые две минуты, и из трубки то и дело звучал и английский, и даже русский язык.

Напряжение влияло и на состояние участников группы, и на отношения в ней. Но за Густава и Георга я не переживал, так как знал что ребята постарше и к стрессам оба привычны. Том ходил с кислой миной, мало улыбался и почти ни с кем не разговаривал. Хотя парень и божился, что не устает, его красные от недосыпания глаза, которые каждый раз после фотосессии приходилось корректировать в фотошопе, выдавали его с головой. Старший Каулитц много курил и пил Рэд Булл, а я врал его маме, что Томми в порядке. А вот от Билла его роль в группе требовала бОльших усилий, он всегда должен был улыбаться и быть вежливым с публикой, должен был хорошо выглядеть и производить впечатление на целевую аудиторию и не только. Он справлялся. Тогда-то, той осенью, я впервые обратил на него внимание, как на более глубокую полноценную личность, а не просто веселого парня и моего подопечного.

Мы записали Instant Karma к юбилею БРАВО, проведя в студии несколько часов, и дали интервью. Юбилей должен был быть на следующий день, и песню надо было исполнить, поэтому мы репетировали выступление и подбирали костюмы.

Оказавшись в студии только к десяти, все сразу разбрелись по комнатам спать.

Когда ребята только стали звездами, они засиживались за полночь, говорили и просто развлекались, никто из них и подумать не мог, что вскоре они будут ложиться спать как можно раньше при первой возможности. Я говорил с организатором по поводу завтрашнего концерта, мы согласовывали некоторые детали, когда в комнату зашел Билл. Он очень хорошо держался в тот день, хотя и спел одну и ту же песню раз тридцать. Даже выходя из концертного зала, где мы репетировали, он держался гордо и улыбался паре-тройке журналистов во дворе.

- Да, Франц, мы приедем раньше, конечно, там будет видно. Да, у нас своя охрана... Я думаю, через парадный вход, туда не будут пускать фанатов... Ребятам? По бутылке минералки после выступления. Это же не концерт...- сосредоточено отвечал я на вопросы Франца, наблюдая за вошедшим в комнату солистом.

Студия была обустроена таким образом, что половину третьего этажа занимали комнаты группы. Слева от лифта была дверь в большую общую гостиную с телевизором, холодильником и диванами, обустроенную в стиле нью-йоркских студий: стены под кирпич, черная кожаная мебель ультрасовременного дизайна, черно-белые фото на стенах и неоновые лампы. Из гостиной был ход в коридор, куда выходили двери личных комнат музыкантов и дверь ванной.

Когда Билл вошел в комнату и увидел только меня, он сразу перестал улыбаться, бросил сумку на диван и подошел к холодильнику. В ухе гудел бас Франца, а я как-то неожиданно заворожено наблюдал, как Билл прижимает ко лбу холодную бутылку колы, закрывая глаза.

Я и не думал, что он так устал.

- Какие у нас планы на завтра? Кроме БРАВО.

Тогда я на утро планировал сделать фотосессию для журнала и интервью, а затем репетицию, но вместо этого почему-то сказал:

- Никаких, только стилист ближе к вечеру. Вы ведь достаточно прорепетировали?

Билл кивнул, он так и побрел к себе, держа бутылку у лба. Сильный ребенок.

Я той ночью очень плохо спал. Это что, совесть?



Прогулка



"Альбом 2. Песня номер 1."

Я уже час сидел перед чистым листком блокнота, в углу которого красовалась эта надпись, и усиленно пытался сочинить песню. Раньше это давалось мне без проблем, я писал воодушевленно песни для Патрика; вспоминая юность, создавал веселые, полные энергии песни для Билла. Но, казалось, после первого альбома, мой запас слов вдруг иссяк.

Я погасил уже надцатую по счету сигарету и положил окурок в пепельницу. В дверь постучали.

- Войдите, - равнодушно бросил я.

Вошел Билл.

За неделю до Рождества мы перестали появляться на публике - ребята затребовали отпуск, я и сам не возражал. Только после каникул надо было браться за запись нового альбома, а текстов так и не было.

Билл был одет максимально просто, наверно отдыхал от многочисленных наворотов. На нем были синие джинсы, черные сапоги и простой темно-коричневый свитер с символичным узором. Без макияжа, волосы собраны в хвостик. Я сам отвык от него такого, а фанаты его даже не узнавали, если он прятал волосы под головной убор.

Билл сел в кресло напротив моего письменного стола и закинул ногу на ногу.

- Хочешь чего-нибудь? Кофе, чай?

Отрицательно покачал головой. Ну и ладно.

- Как новый альбом? - поинтересовался он.

- Отлично, - соврал я, глядя ему прямо в глаза. Врать я умею не хуже тебя, Билли.

- Правда? - у него в глазах зажегся огонек. - Покажи, что написал.

- Еще не время, - улыбнулся я, - это еще не окончательный вариант. А ты что-то писал?

- Да, - Билл ждал, пока я спрошу это, он вытащил из кармана джинс листок, - вот, тут пара песен.

Я деловито облокотился о спинку кресла и начал читать. Лучше, чем два года назад, без сомнения. Можно будет даже спеть. Если есть...

- Том уже почти дописал музыку, - как будто прочитал мои мысли Билл. Да, если есть музыка, можно будет откорректировать и спеть.

- Что-нибудь еще?

Билл опустил глазки, а затем снова смело глянул на меня.

- Ты сильно занят? Ты ведь уже написал песни...

- Нет, не занят, - мне было интересно, чего же он хочет.

- Может, ты, это… погуляешь со мной, что ли. Я... мне... мне скучно.

Я скрестил пальцы и изучающе смотрел на своего "подопечного". Фраза "мне скучно" могла означать только: Билл соскучился за шоубизом, но не настолько, чтобы уже вернуться; подрался с братом, или тот уехал; надоел Густаву, и тот не берет трубку; надоел Георгу, и тот пошел по клубам; ему надоело слушать бабушку с дедушкой; а родители дома уже не выдерживают и направили его ко мне. Ладно, может во время прогулки мне придет что-то в голову.

В Германии зима еще не началась. Хотя до нового года было только две недели, снег не спешил выпадать. Было холодно и серо.

Мы взяли мою машину и одного охранника, самого молчаливого. Если в моем офисе Билл и просил скромно "погулять" с ним где-то, то теперь, когда я согласился, у него вдруг появился четкий план. Сначала он затребовал "Глобал".

"Глобал" относился к тем нововыстроенным мегамаркетам, в которые все рвутся только потому, что они новые. По этой же причине там все ПОКА на пару процентов дешевле, хотя ни меня, ни Билла это не интересует.

Меня, похоже, ждет длинная прогулка. "Глобал" тянется из-под земли, как адская крепость - пять этажей подвала + четыре этажа вверх. Билл, неужели родители не ходят с тобой по магазинам?

Правда, прогулка оказалась короче, чем я думал. Билл прошелся вокруг да около, и мы застревали только в тех отделах, которые были ему интересны.

- Смотри, - говори он, показывая на статуэтку ведьмочки на метле, - хороший подарок?

- Для кого? Для мамы или для брата?

Билл смеялся и отдавал сувенир продавцу.

- А это колье понравится моей маме?

- Я не знаю, она же твоя мама.

- Спасибо, Йост, ты мне очень помог. Дилан, а ты как думаешь?

- Не знаю, герр Каулитц. Я хорош только в пистолетах, - отвечал охранник. Тогда Билл закатывал глаза и просил упаковать.

За два часа мы купили подарков восемь, из них большинство - маме, что-то отчиму, по-моему, еще Густаву и нашему звукооператору, и конечно, Тому.

Темнело, хотя было только полпятого, вроде. Мы шли по улице, а с неба падал мееелкий-меееелкий снежок, касался асфальта и сразу таял. Мне было тепло в моей кожаной куртке, а Билл шел рядом в пальто и я слышал, как цокают его зубы.

- Тебе не холодно?

- Нет, нет, так в самый раз, - отвечал он нарочито весело и улыбался мне посиневшими губами. Я тоже не сдержал улыбки. Город светился неоном, а из огромных окон-витрин бил искусственный дневной свет, чтобы можно было легко рассмотреть товар. Мы не заходили никуда, хотя Билл и говорил, что не купил и половины того, что задумано. Какая жалость.

Я подумал, что мы никогда не гуляли ни с Биллом, ни с группой просто так, не работая. Надо будет собраться на этих выходных.

Следующим в плане Билла был клуб. Любой, какой я выберу.

- Только не порно-пати, как в прошлый раз - заметил Билл.

Пока мы ехали через город, и я думал, куда его повезти, стало уже восемь.

В клубе играла музыка, басы безжалостно били по ушам, но мы как профессиональные музыканты к этому привычны. Зал был оформлен в сине-фиолетовых тонах, по-моему, гиблое решение; столики стояли на небольшом возвышении вокруг танцевальной площадки, отделенные железными перилами. Я закал себе виски и стейк, а Билл затребовал "отвертку" и какой-то салат, и аргументировал это тем, что раз я водил его на стриптиз, могу и заказывать алкоголь. Хитрый мальчик.

- Где ты будешь праздновать Новый год? - Спросил он и отправил вилку с салатом в рот.

- Не знаю. Обычно у Патрика какая-то вечеринка или что-то в этом роде. А ты? Снова на Майорку?

Билл скривился.

- Тому понравилось, но мне кажется неправильным праздновать Новый год без снега. Думаю, или останусь здесь или мы с ребятами о чем-то договоримся.

После третей отвертки Билли пошел танцевать. Дилан делал какие-то движения, похожие на предсмертные конвульсии робота в метре от моего солиста, а я наблюдал со стороны.

- Эй, Йост, - подошел задыхающийся Билл, - может, потанцуем, а?

- Билл, как ты думаешь, а это не покажется подозрительным?

- Дык, я ж тя не на медляк приглашаю, все-таки, а просто так, рядом!

Рядом, Йост, рядом, подумал я и встал из-за стола. Мы танцевали рядом, хотя Билл и пытался облокотиться на меня иногда, но я списал это на привычку танцевать около брата. Или Билл просто на ногах не держится. Он извинился и вышел с охранником. Я надеялся, что все-таки сяду и отдохну, но тут начал звонить мобильник. Я же просил не звонить мне во время отпуска!

Я вышел в коридор. Это была мамаша Симона.

- Я слушаю.

- Дэвид, а Билли с тобой?

- Да, фрау Каулитц, со мной.

- Негодник не взял телефон. Он тебе там не досаждает?

- Нет, что вы, фрау Каулитц.

- Хорошо, проследишь, чтобы он хорошо доехал домой?

- Да, конечно, фрау Каулитц.

У входа в туалет стоял Дилан. Он сказал, что внутри кроме нашего клиента никого нет, поэтому он, Дилан, стоит снаружи. Стоит уже минут десять. А герр Каулитц просил, чтобы его не беспокоили. Вот он, Дилан, и стоит тут уже десять минут и не заходит проверить, как там герр Каулитц.

Я всерьез задумался о том, не получал ли Дилан серьезных травм раньше.

Билл стоял, опершись на раковину руками, и смотрел на свои ботинки.

- Билл, ты как?

- Хреново, Дэвид.

- Я же говорил, надо было тебе сок апельсиновый заказать.

Билл шумно вдохнул и выдохнул, выпрямился и повернулся ко мне. Сел на край раковины и закрыл лицо ладонями. Стоп. Мне это послышалось? Короткое всхлипывание, потом еще одно. Я понял, что растерялся.

- Билл, у тебя что-то болит? Может, к врачу?

Билл отрицательно качал головой, и я подошел ближе, поставил руки на раковину так, что наши лица оказались рядом.

- Билл, что случилось? Ты можешь мне все рассказать...

Билл тихонько завыл. Это что, такая истерика? Я аккуратно, стараясь действовать как можно бережнее, взял его за запястья и убрал его руки от лица. По щекам бежали слезки, глаза и кожа стали красные.

- Дэвид, я... - слез стало больше.

- Тихонько, Билл, успокойся, - я легонько его обнял, и Билл вжался в меня, как в последнюю надежду.

- Я просто запутался, Дэвид, - прошептал он мне позже, - просто запутался.



Когда я шел в шоубиз, я думал, что буду знаменитым певцом, и меня будут любить миллионы милых девушек. Я не мог и предположить, что буду тащить домой в два ночи пьяного подростка, который еще и является моим основным источником доходов. Родители Билла, слава Богу, спали. Я открыл дверь своим ключом и провел Билла наверх, по дороге нам все-таки удалось скинуть одну вазу и что-то перевернуть, но никто, вроде не проснулся. Билл убедил меня для успокоения заказать ему еще одну отвертку, и теперь в коридоре он чуть не запел. Когда я все-таки уложил его спать, Билл вцепился мне в шею, и я не мог долго его отцепить, потом он не давал снять с себя ботинки, и не хотел прощаться со статуэткой ведьмочки, которую мы таки купили. Я спрятал подарки в шкаф, и, накрыв спящего со статуэткой Билла, покинул резиденцию Каулитцев. После такого денька с Билли, песен в голову больше не пришло.





Случай.



Звонок телефона разбудил меня где-то в семь. Тихо матерясь и надеясь, что это минимум канцлер Германии звонит по важному делу, я взял трубку.

- Дэвид, это ты? Дэвид, ты не представляешь... я нашла его утром на кухне... я думала, заснул просто, а он, он ничего не помнит, и ваза в прихожей, Дэвид, ты не представляешь, как я испугалась, я говорю, а он как закричит, так нечеловечески!!!

- Кто это?

- Дэвид, ради Бога, это Симона!

- Симона, еще раз, и медленней.

- Мы в третьей больнице, - коротко ответила она и кинула трубку.

Я уже не помню, что я чувствовал в тот момент. Помню, что мне было ужасно плохо и что болела голова. Руки начали предательски дрожать, а сердцебиение участилось. Кое-как натянув джинсы и свитер, я выскочил на улицу.

Ни около больницы, ни внутри, фанаток не было, а это означало, что журналисты еще не раскопали ничего.

Симона ждала меня в коридоре с мужем, они выглядели спокойно. Я решил пойти сразу к лечащему врачу.

Громоздкий лысеющий доктор глянул на меня исподлобья, и я сразу понял, что Симона уже ему про меня рассказала.

- Состояние пациента стабильное, в крови большой процент алкоголя, - сделал ударение на последнем слове, - память частично потеряна, на восстановление потребуется некоторое время.

У меня возникло впечатление, что я либо проспал больше, чем надо, либо проснулся в другом мире.

- А что случилось?

- А это вы, любезный, должны объяснить матери. Она нашла парня на кухне на полу сегодня утром, в доме погром, а вы последний, кто общался с пациентом. Попахивает криминалом. Извините, но мы вынуждены сообщить в полицию.

Oh, men, ну за что мне это? Я думал, с полицией покончено, когда перестал работать с Патриком. Оказывается, все только начинается.

- Но я отвез его домой, уложил спать и уехал! - прокричал я на доктора.

- Это будете рассказывать детективам, - и доктор удалился в палату.

Дыши, Дэвид, дыши, это какое-то недоразумение.

К Биллу я утром так и не попал. Зато попал в кабинет полиции, размещенный прямо в больнице. Следствие, по нашей настоятельной просьбе тайное, поручили толстоватой добродушной на вид фрау Ритхер и ее желчному, циничному напарнику герру Вульфу. Он то и задавал мне тысячи глупых вопросов минимум три раза каждый:

- Герр Йост, расскажите, что случилось вчера вечером. А вернее, сегодня утром...

- Герр Йост, вы заказывали Биллу алкоголь по его желанию...

- Чья была инициатива похода в клуб...

- Сколько вы выпили?

- И вы после этого вели машину?

- Сколько Билл выпил?

- Что вы делали дома у Каулитцов?

- Ах, так это вы разбили вазу? Случайно, говорите...

- Аааа, вы тащили Билла в спальню? Зачем? Почему не мог дойти сам? Был пьян? А вы заказывали алкоголь по его желанию? А сколько он выпил? И как вы разбили вазу? Почему вы тащили его в спальню сами?

- Почему же Билл оказался на полу в кухне, если он был так пьян, что, по вашим словам, сразу уснул?

Когда я, наконец, вышел из маленькой комнаты допроса, не было границ моему счастью. На часах два после полудня. В коридоре меня ждала Симона с каким-то документом в руках.

- Симона, я клянусь, я не знаю...

- Дэвид, я тебе верю, - что-то в глазах мамаши Каулитц подсказало мне, что ей от меня что-то нужно, - я понимаю, что Билл болен и понимаю, что сейчас не время, но в Лейпциге, понимаешь, заболела бабушка Томми и Билли, Том уже поехал туда, и я с мужем тоже должна ехать. Вот, я написала для детективов, что разрешаю Биллу побыть с тобой...

- Стоп, стоп, а почему именно со мной?

- После того, как папа сошел с ума, я боюсь оставлять его с детьми, а Биллу сейчас нужен кто-то, кто его хорошо знает.

И Симона, не дождавшись моего ответа, юркнула в офис, из которого я только что вышел.

Это был явно не мой день, после моего пробуждения и до сейчас события развивались так быстро, что я не поспевал сообразить, что к чему.

Билл сидел по-турецки на кровати, подперев спину подушкой, и ел какую-то больничную еду, одновременно разглядывая себя в маленькое зеркальце. Непривычно было видеть его в белой больничной одежде. Как только я зашел, он отложил зеркало и с любопытством глянул на меня. Ну да, совсем другой человек.

- Привет, Билл.

- Привет, - заинтересованно, жуя.

- Билл, я Дэвид, ты меня помнишь?

- Я ничего не помню, вы мне кто?

- Только не надо на вы. Ладно? Я твой продюсер. Мама же рассказывала тебе...

- Ага, - заулыбался Билл, показывая все, что он ест. - Я шупер жьвежьда! - каша посыпалась прямо из его рта. О. Боже. Мой. Я просто вышел. Даже не попрощался с удивленным Биллом. Просто сел в машину и просто поехал домой, где упал в незастеленную кровать и сразу провалился в сон. Мне снился Билл, с набитым ртом и грязными волосами, который мямлил что-то вроде "Я шупер жьвежьда, а ты зашем рашбил важу?"

Интервью.



На следующее утро Билла уже выписали, поскольку врачи не могли ничем помочь. Оставаться там ему было нельзя по-любому.

И вот он сидел по-турецки в спортивных штанах и майке у меня на диване, жуя какой-то гамбургер и рассматривая журналы, которые я благополучно ему подсунул, когда мне удалось оттянуть его от контр-страйка, будь он проклят, сегодня же удалю с компьютера.

Билл жевал и периодически заливался диким неприятным смехом, тыкая в свои фото в журналах.

- Это я? - говорил он, доев, наконец, - *....*, просто, че, в натуре, я? *....*, ха-ха-ха

Билл ругался и раньше, но делал это с присущей ему изысканностью. А теперь она пропала куда-то вместе с его аккуратным видом и манерами, вместе с его памятью.

- Билл, - начинал я терпеливо, досчитав про себя до 10, - попробуй сосредоточиться и вспомнить что-то. Интервью хотя бы прочитай, ты должен быть в курсе, что о тебе думают.

Билл читал интервью и заливался еще большим хохотом.

- А этот Том, сцука, жжет, фак, хочу познакомиться с братом, когда он приедет?

Надо ли говорить, что Тому мать ничего не сказала, пока он был в Лейпциге, чтобы не нервировать ни больную бабушку, ни больного брата. Ему было лучше ни о чем не знать. Пока. Том вернется через три дня. Тогда Билл и "познакомится" с братом. Я представляю себе лицо Тома при этом знакомстве.

Телефон.

- Я слушаю...

- Привет, Дэвид, это Франц, помнишь, мы работали вместе к юбилею Браво?

- А, Франц, конечно помню!

- Слушай, что-то давно твои ребята не давали интервью. Один журналист хочет расспросить о планах Билла на Рождество и Новый год, а также о планах группы на следующий год + маленькая зимняя фотосессия. Что скажешь?

Как продюсер, я хотел сказать да, но как человек, понимал, чем это может закончиться. Ну, как говорится, студенты и продюсеры не люди.

- Конечно, Франц, когда?

- Завтра в час у нас?

- ОК!

А что? Не мог же я, в самом деле, пожертвовать дружескими отношениями с Браво только из-за того, что Билл... немного не в себе? Ему ведь это совсем не повредит...

- Ха-ха-ха, Бугааа...

Я вернулся в гостиную и застал Билла за просматриванием дивиди с концерта.

- Во я танцую, мать мою, ха-ха-ха-ах. Танец с сапами, блин, - тыкал он в экран, где прежний Билл вытанцовывал с микрофоном.

О. Боже. Мой.



Утром у нас появилась еще одна проблема. Если Билл и смог накрасится, как-то автоматически, хотя все равно не очень ровно, то с волосами ему сделать ничего не удалось. Он крутил в руках свои муссы и лаки, беспомощно глядел на меня с расческой и феном.

- Они не укладываются, как на картинке, - говорил он, показывая на постер, - Дэвид, даже воском не выходит.

Помнилось мне, Билл когда-то, еще будучи человеком, говорил, будто его волосы ужасно непослушные и он долго искал секрет их укладки, которым так ни с кем и не поделился. Fuck!

По дороге в редакцию я еще раз проверил знание материала и наших планов, строго настрого запретил смеяться и матюкаться, а также громко кричать и эмоционально бить себя ладонью по лбу. Не знал, что у Билла была такая привычка.

Когда мы прибыли, стилисты сделали Биллу прическу. Слава Богу.

Br: Привет, Билл! Как каникулы?

Bill: Привет, все очень здорово. Я рад, что могу, наконец, немного отдохнуть.

Br: Билл, когда Токио Хотэл вернется в студию? И вообще, какие у вас планы на следующий год?

Bill: Группа вернется к работе через неделю после Нового года. Мы планируем записать новый материал для альбома, который выйдет в марте.

Br: О, отличная новость для ваших фанатов! А как насчет самих праздников? Есть планы?

Bill: Я думаю о Рождестве в кругу семьи, остальные тоже. Мы очень редко бываем с близкими.

Br: Билл, а есть ли шанс, что в новом году ты все-таки найдешь свою любовь? Что ты думаешь по этому поводу?

Bill: Шанс есть всегда. Я надеюсь, что встречу ее рано или поздно. Лучше рано. *улыбается*

Br: Спасибо за короткое интервью, Билл, удачных тебе праздников.

Bill: Веселых праздников нашим фанатам и всем читателям Браво!



- Йост - начал Билл в машине, - а что это за фигня про вечную любовь? Это ты придумал?

- Нет, а что?

- По-моему, I'm gay

*Oh, men!*



Вспомнить все.



"Oh, men"

- Билл, послушай, это, наверно твое ошибочное заключение из-за твоего имиджа, но можешь быть уверен, что это только имидж. Ты сам мне и другим сотни раз говорил, что ты абсолютный стопроцентный натурал. Ты просто устал, ты нервничаешь из-за потери памяти, вот и пришел к ошибочному выводу, верно?

- Йост, отойди, ты мне весь экран закрыл!

По приезду домой я так и не смог успокоится, и ходил взад-вперед по гостиной, перед сидящим на диване Биллом.

- Я же уже сказал, что это точно. Не мешай мне смотреть эту тупую передачу для бюргеров, я от нее выпадаю просто. Ха-ха-ха.

Я сел на корточки перед диваном и положил локти Биллу на колени.

- Почему?

- Ха-ха, ты еще спрашиваешь? Посмотри на этих идиотов, посмотри на ведущих: она - жертва пластической хирургии, а он, наверно, и во сне вот так глупо улыбается, а зрители, глянь на зрителей!

- Нет, Билл, я спрашиваю, почему ты решил, что ты ... что ты гей?

Билл перестает смотреть на экран и смотрит прямо мне в глаза.

- Мне это очевидно - неожиданно спокойно говорит он, и мне на мгновение кажется, что я говорю с прежним Билли. Пока он не отворачивается.

- А мне нет! Билл, смотри на меня! Почему ты так решил?

Взгляд вниз. Короткое пожимание плечами.

- Я так чувствую. У меня было время об этом подумать и ... ха, один черт!

Я не успеваю понять, к чему было последнее высказывание, так как его глаза занимают все пространство моего взгляда, Билл берет в ладони мое лицо и мои губы накрывает его такой мокрый и такой мягкий рот. Настойчивый язычок пробивается через мои сомкнутые губы, Билл прикусывает и посасывает их, и блаженно стонет.

На моем месте правильнее всего было бы оттолкнуть его, но я понял, что не могу. Я просто сидел на корточках у дивана, с закрытыми глазами и руками на его коленях, не способный даже пошевелиться. Изящная рука отпускает мой подбородок и гладит шею, по-хозяйски ласкает грудь и, когда пальчики начинают пролазить под футболку, я все-таки нахожу в себе силы отстраниться.

- А я клуб вспомнил, - говорит Билл, будто ничего не случилось. Но в его глазах такое тепло... - и тебя, как мы покупки делали в "Глобал". Только вот что случилось на кухне, я не помню.

Я прокашлялся и встал, не глядя ему в глаза:

- А раньше?

- Мммм, а! Раньше я скучал, потому что у нас каникулы... и... и все, я вспомнил почти все!.. Оу, Мэн, какой же я был свиньей эти три дня, Дэвид, прости меня, - последние слова из-за смеха еле слышно, Билл аж схватился за живот от нахлынувшего на него неожиданного приступа веселья. Я ушел в ванну и долго разглядывал свое лицо в зеркало.



It is getting complicated.



Следующие три дня все было относительно нормально. Билл чистосердечно извинился за беспорядок и выдраил мою квартиру до блеска. Все было бы хорошо, если бы не детективы.

По началу я думал, что Билл сам встал ночью и спустился вниз выпить воды, или, не знаю, чего еще там, поскользнулся, упал и ударился головой. Но когда мне показали фото из кухни Каулитцов, и я увидел тот погром, я понял, что Билл не мог его учинить сам. Поскольку ни окна, ни двери взломаны не были, подозрения все больше и больше падали на меня - ведь у меня был ключ от дома.

Инцидент с поцелуем тоже не выходил из головы, хотя ни я, ни Билл о нем не упоминали. Если бы он еще не крутился у меня под носом и не напоминал о том, как сладко и как неправильно это было, я был бы абсолютно счастлив забыть.

Я сидел в кабинете и разглядывал фото с "места преступления". Что же могло случиться? Я мог подозревать кого угодно, только не себя.

Билл ползал на коленях по ковру и вычищал втоптанную им же еду. Что-то мясное или сладкое, в любом случае было тяжело от этого избавиться. Он вытер рукой выступающий пот. Поневоле я перевел взгляд от фото к нему. Руки, чьи прикосновения еще помнит моя кожа, такие нежные, терли ковер щеткой. И все равно, чертовски изысканно, хотя и не привычно. Билл тер тот угол ковра, что был от меня дальше всего, и его поза сейчас была... довольно интересной. "А в этих спортивных штанах хорошо видно, что задница у него все-таки есть", - как-то отстраненно подумал я и тут же себя за подобные мысли обматерил. Мысленно, естественно. Билл почувствовал мой взгляд и теперь вопросительно смотрел на меня.

- Ты точно не помнишь, что было после клуба?

- Неа, но я, наверно, просто был слишком пьян. Врядли удастся что-то припомнить. Но я верю, что это не ты устроил, точно. - Билл улыбался и продолжал работу. Завтра вернутся Каулитцы в полном составе и я, наконец, избавлюсь от него. Зазвонил телефон.

- Да?

- Дэвид Йост?

- Да.

- Это детектив Вульф, - fuck, подумалось мне, - Герр Йост, ответите на пару вопросов?

- А разве у меня есть выбор?

- У кого еще есть ключ от дома Каулитцов?

- Ну, как у кого, у всех членов семьи, у меня, и у Ханса. Может, у бабушки с дедушкой, я не знаю.

- Кто такой Ханс?

- Глава охраны. А к чему это все?

- Спасибо, что уделили мне время.

Чертовски вежливый парень, этот Герр Вульф. Я положил трубку и увидел, что Билл сел на край стола и смотрит на меня.

- Кто это был?

- Вульф. Спрашивал, у кого есть ключ от вашего дома. Ты никого из тех, что я не назвал, не знаешь?

Билл отрицательно покачал головой. Что ж, кажется, мне придется заняться этим самому. Дело становится серьезным.

- Билл, одевайся, мы едем к тебе.

Я отпер дверь ключом Билла - мой конфисковали - пропуская его вперед, оглянулся по сторонам. Никого. В доме было отключено отопление, поэтому мы не стали снимать куртки. Я первым делом отправился на кухню, фрау Каулитц уже все тут убрала. Ничего полезного.

- Билл, ну осмотрись тут, может, что-либо вспомнишь.

Но Билл лишь пожимал плечами. Мол, ничего. В его комнате тоже ничего необычного.

- Дэвид, у меня в памяти до сих пор много пробелов. Я не все помню. Я вижу свою комнату, и тут все привычно, но я не могу с уверенностью сказать, что что-то пропало или наоборот, появилось. Я не знаю.

Это тупик. С кухонной мебели и входной двери полиция сняла отпечатки - всюду были отпечатки семьи, пары подруг Симоны, кого-то из охраны и мои. То есть никаких чужих. Мои соседи видели - вот сволочи любопытные - как я в полчетвертого вернулся домой и еле добрался до квартиры. Они утверждали, что слышали, как я по дороге пою. Тобишь, я был пьян и не знал, что делал. В клубе говорили, что мы уехали вместе в полвторого. То есть у меня было достаточно времени для моих коварных планов. Охрана утверждала, что Билл был на грани сознания. Вот черт.

Я сел в кресло в комнате Билла, который что-то искал в шухляде.

Второй моей версией была фанатка или антифанат. Хотя, скорее, фанатка. Она дежурила вокруг дома, когда мы вернулись. Я не помню, закрыл ли за нами дверь, когда тащил Билла, но, скорее всего, нет. Она зашла в дом и, дождавшись, пока я уеду, полезла к Биллу. Только как они оказались внизу и откуда погром? Как упал Билл? И почему нет отпечатков - она что, все время была в перчатках? Если это очередная девчушка, она никогда не признается, и я даже не знаю, что мне светит в этом случае.

- Я...где он... Йост? Йост!!!

А, что? А, это Билл что-то говорил.

- Что ты говорил?

Он закатил глазки:

- Ты что, совсем меня не слушал? Я говорю, что дневник вел, так мне кажется, ну только редко туда что-то писал, так, по строчке. Я не могу его найти.

Перевернув всю комнату, мы убедились, что дневника там не было. Задачу усложняло то, что Билл не помнил ни внешнего вида дневника, ни того, не приснилось ли ему это. Если виновата фанатка, могут всплыть какие-то факты из жизни нашей звезды.

- Ты писал о том, что - ну вот и старая забытая тема возвращается, после того как я надеялся об этом не упоминать, - о том, что ты предпочитаешь парней?

Билл глянул на потолок, будто там мог бы быть написан ответ и пожал плечами.

- Мне кажется, я редко туда что-то писал, но это были всегда важные вещи.

- А он может быть в комнате Тома?

- Врядли, но можно проверить.

В комнате Тома вещи были немного разбросаны, а шкаф открыт, хотя я точно помнил, что в ту ночь тут был порядок. Либо Симона прихватила для сына пару вещей, либо это точно дело рук фанатки.

- Посмотри, или ничего не пропало.

- Э, Дэвид. Я не помню, как все было у меня, а ты хочешь, чтобы я ориентировался в шмотках Тома.

В любом случае, дневника тут не было. Хлопнула входная дверь.

- Это полиция, всем стоять!

- Гутен таг, герр Вульф. Почему же ваша очаровательная напарница никогда не работает с вами?

- Йост, что вы здесь делаете?

Мы столкнулись с Вульфом в гостинной, когда я спустился посмотреть, кто же пришел. У детектива в руках был пистолет.

- Я что не могу приехать к себе домой, - Билл вошел в гостиную, и Вульф опустил оружие.

- А вы, Йост, что здесь забыли? Симона вернется только через три дня, так что валите отсюда. Откуда мне знать – может, вы уничтожаете улики!

- Через день.

- Через три. Билл, вашей бабушке сделали операцию, поэтому родные задержатся. Что это?

- Некоторые мои вещи, - Билл покрутил в руках пакет каких-то шмоток. После того, как детектив проверил его пакет и мои карманы, нас отправили вон. Эта история начинала нравиться мне все меньше и меньше. Я нервно курил, смахивая пепел в окно машины и периодически крича на водителей. Билл сидел рядом и изучал коврик под ногами.

- Дэвид?

- Что!!!

Билл вздрогнул. Глаза стали влажными. Вот черт, я его напугал, что ли. Эй, детка, прости.

- Билл, прости. Вся эта история меня вымотала. Извини, что крикнул. Так что ты хотел?

- А что с тобой будет, если детективы докажут твою вину?

- Умышленное или неумышленное нападение - смотря, что они докажут. Если еще и мотивчик придумают - будет года два, наверно. Но не волнуйся, до этого не дойдет. Я ведь не виноват, - по правде говоря, я уже сам начинал сомневаться, виноват я или нет. Я, в конце концов, тоже все довольно размыто помню. Сны мне снились отнюдь не приятные. Я понимал только, что не могу находиться дома, поэтому я свернул на перекрестке на штрассе 45.

- Дэвид, куда мы едем?

- Увидишь.





Studio.



Я привез Билла в студию, и мы сразу отправились в общую гостиную группы. Комнаты пустовали, холодильник тоже, но служащие пообещали принести нам горячий кофе. На улице все холоднее и холоднее, а снега до сих пор нет. Я сидел в широком кожаном кресле и думал, а Билл устроился на подлокотнике, обняв меня и водя пальчиком по моему плечу. Я стал чувствовать, что между нами существует некий молчаливый договор о необсуждении отношений. Стоп. Нет у нас никаких отношений!

И вообще, я думал о версии с фанаткой. Если это и была одна из девчушек, то относительно взрослая и очень умная. Перед глазами возник образ детектива Вульфа:

- Герр Йост, и вы хотите, чтобы мы поверили в то, что молодая девушка, пусть и незаметно, проникла в дом, не снимая перчаток, пробралась к Биллу, украла его дневник, факт существования которого еще надо доказать, разбудила пьяного Билла и под каким-то предлогом стащила его вниз, пусть даже у нее хватило на это силы. А как вы объясните погром? А как, по-вашему, она выбралась из дома? Ночевала в комнате Тома? Герр Йост, вы жалки, а доводы ваши шатки, как ваша репутация!



Любые домыслы приводили меня все к тому же вопросу - как преступник вышел из дома? Я точно помнил, как закрывал дом, я закрываю двери на ключ в любом состоянии даже на грани потери сознания - это четкий выработанный рефлекс. Родители спали, бабушка с дедушкой дома - тоже, Ханс хранил ключи надежно, остаюсь только я! Думаю, и полиция так считает.

Я нервно вздохнул.

- Дэвид?

- М?

- Ну что ты думаешь?

Я коротко рассказал, что мы имеем.

- Fuck, - четко подметил Билл, - так и получается. Ты не нервничай, все уладится.

- Я даже не знаю, Билл. Подумай, может ты или Том могли дать кому-то ключ?

- Нет, мы точно не давали. Может мама?

Я только отрицательно кивал головой. Кому Симона могла предложить ключ от дома? Она более всего ценила безопасность семьи.

- Дэвид, ну не нервничай. Хочешь, я тебе массаж сделаю?

- Билл, спасибо конечно, но врядли это в данной ситуации поможет.

- Не упрямься, Йост!

Я чуть отодвинулся на край кресла, а Билл, вместо того, что бы просто взяться за массаж, втиснулся за мной, облокотившись на спинку кресла. Его длинные ноги сразу обхватили мои бедра, а руки легли на плечи. Сильные пальцы тут же принялись разминать отекшие мышцы, по телу прошла приятная дрожь наслаждения. Билл спустился ниже, он аккуратно массажировал позвонки, вплоть до поясницы.

- Наклонись вперед, - какой низкий у него вдруг стал голос. Если бы он сейчас приказал мне таким голосом, ну, скажем, выпрыгнуть из окна, я бы послушался без малейших возражений. Я наклонился вперед, без какого либо желания представлять, КАК это выглядит со стороны.

Ладони Билла скользнули мне под пояс, немного разминая поясницу, а затем я почувствовал, как он подвинулся ближе, и его ладони нырнули под гольф, поднимая его выше. Я покорно вытянул руки, и Билл снял его вовсе.

Кожа спины начала приятно покалывать от настойчивых движений его рук, а когда я уже думал, что большего блаженства не бывает, шеи коснулось что-то влажное и металлическое. О. Боже. Мой. Билл касался каждого позвонка языком, дразня меня мягкостью поцелуев и металлическим холодком сережки. Руки послабили пояс и бесцеремонно проникли под белье, сильно сжимая и разжимая мои ягодицы.

- Ооо, - как он стонет, когда его язык...? А, это был я. Нужно держать себя в руках, но я не могу, не могу... Стоны вырывались из горла один за другим, а движения Билла делались все настойчивей. Наше положение в пространстве начало казаться мне неудобным, наверно, из-за того, что в штанах вдруг стало мало места. Мне захотелось резко выпрямиться, что я и сделал. Билл что-то, было, заскулил, но я крепко прижал его к спинке кресла всем своим весом, закидывая голову ему на плечо. Его руки сразу оказались у меня на животе, а моей щеки коснулся мягкий поцелуй, жаль, что так мне не достать его губы.

Изящные пальчики расстегнули ширинку и принялись за самый интимный вид массажа, крепко сжимая мой член и скользя вверх вниз, ооо, заставляя меня стонать в полный голос, кусать губы и крепко хватать подлокотники кресла, впиваясь в них ногтями.

- Ооо, Билл прекрати, не останавливайся, еще, да, стой, не отпускай меня, прошу, аххххх.

Билл прикусил мочку моего уха, а я был уже где-то далеко, где ничего не имело значения, где только я и это восхитительное мягкое тело подо мной....

- Bill!!!- все вокруг взорвалось белой вспышкой, и рот очень вовремя накрыла влажная от моей смазки ладонь Билла.

- Все? - спросил Билл и убрал руку.

- Все, - только и смог выдавить из себя я. Мы полулежали в кресле еще некоторое время, я переводил дыхание и терпеливо ждал, пока ко мне вернется способность думать.

Bill.



Утром за завтраком в студии я пытался осмыслить события минувших дней, стараясь не думать, что вчера меня довел до оргазма семнадцатилетний подросток. Только вот мысли все время возвращались именно к этому. И кстати, а где это малыш Билли такому научился? Я прожевывал тост и прокручивал в голове возможные варианты, один абсурднее другого, когда в кафетерий вошел Ханс.

- Утро, Йост. Как поживаешь?

- Не важно, ты же слыхал...

- Да, слыхал. Если так будет продолжаться, журналисты докопаются до твоего маленького общего секрета с полицией. Тогда нам не избежать скандала. Хотя, что я говорю, это же ты у нас мастер PR-а, сам должен понимать. Как там Билл?

- Он уже многое вспомнил, хотя и пробелов хватает. В общем, жив-здоров.

- А меня вчера посетил твой знакомый - герр Вульф, передавал тебе привет...

- О Боже, ну что ему от тебя надо?

- Расспрашивал про ключ от дома Каулитцов. Про тебя и про Билла. В общем, ничего путного я ему не сказал.

- Понятно...

- Ты не унывай только, все уладится, вот увидишь.

- Конечно, - киваю я, смотря куда-то на скрытое кофе дно чашки.



Когда я вернулся в общую гостиную, из душа доносились звуки воды, а в комнате Билла никого не было. Я скинул одежду и зашел в душевую.

Билл стоял спиной ко мне и, тихо что-то напевая, нанося на волосы шампунь. Мыльная вода сразу стекала вниз, пена повторяла контуры его стройного вытянутого тела. Я закрыл дверь на защелку, и Билл повернул голову в мою сторону, не открывая глаз.

- Дэвид, ты?

Хм, напугать бы его. Я молча, очень тихо подошел к нему и обнял за талию. Билл вздрогнул от неожиданности и провел все-таки рукой по глазам, смывая шампунь.

- Ты меня напугал. Привет

- Привет, - я прижался к нему полностью, тоже становясь под горячую воду, и уперся подбородком в его острое плечо.

- Как дела? - спросил он немного игриво.

- Все ОК. Сегодня уже Ханс приходил, пока ты спал. Вульф тоже задавал ему вопросы. Он скоро захочет поговорить и с тобой.

Билл развернулся ко мне, взял в ладони мое лицо. Тату-звездочка гармонировала с черными волосами и ногтями, создавая контраст с немного бледной кожей. Не знал, что он красит ногти на ногах. Это еще зачем?

- Я же уже сказал, что был пьян и ничего не помню. Ну что им от нас надо?

Мы с Биллом уже давно одного роста, и не могу не согласиться, что это очень удобно. Его губы касаются моих в немного ленивом утреннем поцелуе, и минутой позже я отстраняюсь.

- Билл, скажи-ка своему продюсеру, а когда ты успел научиться таким приемам, а? Я про вчера.

Билл смотрит куда-то в потолок, потом снова на меня, и пожимает плечами.

- У тебя кто-то был? В смысле, парень?

- Мне кажется, я должен был бы вспомнить это в первую очередь, так что никого.

- А ты был когда-нибудь с парнем?

Билл запрокинул голову и громко засмеялся.

- Да пошел ты, Йост!



Мы вылезли из душа через полчаса, сначала я, а потом Билл. Если Вульф каким-то образом узнает, какие у нас теперь отношения с Биллом, не видать мне свободы лет десять, минимум.

Я пошел в свой студийный офис. От безысходности положения начинала болеть голова, поэтому я решил ни о чем не думать. Можно попробовать написать песню о несправедливости. Ну, только не закона, а, скажем, родителей - это ведь интересует целевую аудиторию.

Когда мне удалось, наконец, накидать пару абзацев, я услышал, как хлопнула дверь на лестничную площадку - как раз напротив моего офиса. Кого это принесло и с какой целью? Я же просил на этаж никого не пускать.

Но в коридоре никого не оказалось, ровно, как и в гостинной и комнате Билла. Куда он мог деться?

Одетая поверх не очень теплого свитера курточка явно не соответствовала погоде, я почувствовал это, как только выбежал на улицу. Но выбирать гардероб не было времени. Я вышел как раз тогда, когда Билл, замаскированный, но не до неузнаваемости, садился в такси. Я уже было, хотел его окликнуть, но что-то внутри предательски засомневалось и заныло, а слова так и застряли на кончике языка.

Моя машина припаркована совсем рядом.



Мы кружили по городу минут двадцать, пока такси таки не остановилось у одного из трехзвездочных отелей на окраине центра. Билл - один, без единого охранника - зашел в холл гостиницы, оглядываясь по сторонам.



- Добрый день, скажите, парень, вошедший передо мной в каком номере?

- Простите, но это конфиденциальная информация.

- Вы не понимаете, я его отец и должен знать!

- У вас нет детей, герр Йост. Кстати, я ваша фанатка.

- Так может вы ...

- Нет, мне жаль, герр Йост, но я ничем не могу вам помочь.

*Fuck*





Хоффман.



Как только я удобно устроился в вестибюле отеля, загавкал мой телефон. Значит, звонит Хоффман. Как всегда не вовремя!

- Йост, черт возьми, где тебя носит?

- Питер, привет. Я тоже рад тебя слышать. А ты разве не в Польше?

- Нет, Дэвид, не в Польше. Я пытаюсь дозвониться тебе домой все утро! Через десять минут я буду в студии, и у меня на столе должен быть новый материал!

- В смысле, к новому альбому Токио?

- Только не надо тупить, ради Бога. Я жду!

И старший про кинул трубку, так и не дав мне ответить. Вот черт. С Хоффманом шутить нельзя.

Сев в машину, я еще раз кинул взгляд на отель, но из дверей так никто и не вышел. Злясь, я поехал в студию.



- И ЭТО ВСЕ?! Выход альбома запланирован на март! А у тебя полпесни про несправедливость родителей, и "какие-то" песни Билла, которые находятся неизвестно где! Йост, я, что, должен САМ засесть в студии, написать тексты и музыку, а потом САМ согнать группу и их записать, что бы потом САМОМУ организовывать продажу и рекламу! Я что, должен делать все САМ, если хочу, что бы группа продержалась на плаву? Музыка к этим "песням Билла" есть?

- Да, она у Тома...

- А Том где?

- В Лейпциге...

- Великолепно! А Том в Лейпциге! А Билл где - в Париже?

- Билл... э... поехал домой за некоторыми вещами...

- Молись, что бы он прихватил с собой тексты, молись, Дэвид!

Дверь хлопнула за главным продюсером так, что я испугался, что вылетят стекла, не вылетели. И чего он нервничает - у нас есть еще пара месяцев, и вообще, сейчас у меня отпуск!

Я пытался позвонить Биллу, но его мобильник выключен. Какого черта ему надо в том отеле? Может, у него кто-то есть? Зачем было тогда врать, что он ничего не помнит? А если его шантажируют? Нет, точно нет. Хотя, все может быть.

Питер немного остыл и сказал, что дает мне времени до пятого числа. Что ж, уже одна хорошая новость - если меня посадят раньше, не придется отчитываться перед ним.

Весь день я проходил по гостинной, глядя на висящие на стене часы, складывая в голове строчки новых песен, все в вперемешку, и обдумывая побег из тюрьмы. Когда в комнату зашел Билл, было восемь часов вечера. Он улыбнулся, оглядел комнату, и, убедившись, что здесь больше никого нет, обнял меня за шею.

- Где ты был? - я старался, чтобы мой голос не звучал гневно или строго.

- Надо было съездить к бабушке с дедушкой, ну, маминым родителям. А ты же знаешь этих стариков, как начнут что-то рассказывать, а еще кормить тебя да рассматривать под разными углами, - Билл прикладывает пальчик к моим губам и приближается ближе, - я все время только и думал о тебе.

И с каких это пор его дед с бабой живут в отеле?

Вот Билл - плюет в глаза и говорит, что дождь идет.

- Из Польши вернулся Хоффман. Требует новые тексты, а мои... э... еще не доведены до совершенства. Твои с тобой?

- Да, вот. Только музыка у Тома. Их тут много - порядка восьми, если есть еще твои, то все не возьмем.

- Нет, давай пока все, а там посмотрим.

Я кладу листки блокнота в шухляду, а Билл садится на стол.

- Что, сильно злится?

- Угу

- Ты поэтому такой хмурый?

- Угу. Хуже быть уже не может!

Зазвонил телефон. Сегодня будет хоть одна хорошая новость?!

- Да?

- Герр Йост? Это детектив Вульф, вы не могли бы подъехать к нам в офис?

Да что сегодня за день такой!

Заговор.



Все ошибаются, герр Йост. Людям это свойственно. А дальше все зависит от характера ошибки, от обстоятельств. От этого зависит тяжесть наказания. Чистосердечное признание, как известно, смягчает приговор - судья примет это к сведенью. Почему бы вам не перестать ломать комедию и не сознаться во всем? Рассказать о своем мотиве?

Вы выпили в баре, напоили Билла и привезли его домой. Что случилось между вами, что вы так разозлились и разнесли всю кухню в доме? Вы ударили Билла, сильнее, чем хотели - действие алкоголя - и Билл упал, ударился о стол головой. Вы испугались и решили оставить все, как есть, выключили свет и, аккуратно закрыв дверь, убрались домой. Ну же, облегчите нам задачу и признайтесь - вам же легче!

- Я больше не буду разговаривать с вами без своего адвоката.

- Ну что ж, герр Йост. Ваша позиция ясна. По-хорошему вы не хотите. Только смотрите, что бы в следующий раз я не пришел к вам в гости с парой очаровательных браслетов. Можете идти.



Ну, спасибо, герр Вульф, что хоть отпустили. Я закурил прямо в машине. Надо будет хоть адвоката нанять, а то не солидно как-то.

Я поздоровался с администраторшей и прошел на второй этаж, взял колу из холодильника в гостинной и направился дальше по коридору к себе в офис, редактировать писанину Билла, когда услышал в его комнате голоса. Прижался к двери, которая, на счастье, была только прикрыта, и надавил, достаточно, что бы образовалась щелка.

Их в комнате двое, кроме Билла. Но я вижу только его. Он сидит в кресле с ногами и пьет через трубочку коллу. Взволнованным или удивленным не выглядит. Его гостей я не вижу, но когда человек, на которого смотрит Билл, начинает говорить, сразу узнаю охранника Дилана.

- Он звонил сегодня утром и говорил, что с твоей мамой все готово. Ему удалось убедить ее подать в суд на Йоста. Как только они вернутся послезавтра, герр младший про получит забавную новогоднюю открыточку с повесткой. Если завтра все удастся, минутным делом будет доказать, какие мотивчики были у нашего любимого продюсера. Его посадят.

Билл опускает глаза и молчит. Потом смотрит куда-то в сторону окна.

- А это обязательно?

Дилан подходит к креслу и кладет руки на подлокотник. Я никогда не слышал, что бы он говорил таким голосом и так ...хм, складно, так он совершенно не смахивает на дауна - неужели все это время притворялся!

- Я понимаю, что тебе противно, но мы же не просим тебя с ним спать. Просто делай, что задумано.

- Но он не кажется мне таким уж...

- Ты так ничего и не вспомнил! Мы планировали это полгода, Билл, и все это время ты был с нами. Неужели ты думаешь, что не знал, что делал? Неужели ты думаешь, что мы хотим тебе зла?

- Нет, - неуверенно. Все еще не смотрит Дилану в глаза, - а что будет с группой?

- Токио Хотэл не пропадет. У вас все-таки два продюсера.

- Но я все равно не понимаю. Зачем вам было нанимать Йоста, если вы теперь хотите от него избавиться?

Дилан смотрит на человека, что стоит, видимо, у окна. Билл адресовал свой вопрос ему. Раздавшийся голос повергает меня в шок, сердце уходит в пяты, а разум напрочь отказывается в это верить.

- У меня на все были причины, - это Хоффман. Низкий, хриплый, грубый голос нельзя ни с кем перепутать, о, Боже мой, это он, - Билл, именно я заметил вашу группу, и именно я буду ею заниматься дальше. Йост был нанят, что бы избавить меня от лишних хлопот. Теперь у меня достаточно времени и идей взяться за группу самому. К тому же... у меня есть и личные причины. В любом случае он только мешает, это подтвердили все. Поэтому и удалось так легко уговорить твою маму подать в суд. Никто по-настоящему не может терпеть Йоста.

Билл переводит взгляд на Дилана и улыбается ему так тепло, как улыбался когда-то мне, когда поцеловал меня впервые, тогда на диване. Он вообще терял память? Да, Дилан говорил... Когда они ему напомнили о своих планах? До поцелуя или уже после?

Я спустился вниз, попрощался с администраторшей и поехал к себе. Не помню, как я добрался домой, странно, что еще никого не сбил. Я чувствовал себя разбитым, брошенным и просто-напросто жалким. "Никто по-настоящему не может терпеть Йоста" вертелось в голове. А что, так и есть, получается. Интересно, кто еще с ними? Густав, Георг, администраторша? Ханс, Том, может, отчим ребят? Может, уборщица - она всегда на меня гневно смотрит? А это, наверно, потому, что никто по-настоящему не может терпеть Йоста. Мамашу Каулитц легко убедили всего-навсего на меня в суд подать, кстати, интересно, кто?

Виски хорошо помогает в таких ситуациях.

Даа, по сравнению с этими заговорщиками, герр Вульф - просто мой приятель!

Но я не ожидал такого от Билла!

Пустая бутылка из-под виски полетела в стенку и разбилась. По лицу что-то теплое.

Я не плакал лет с девяти.





*.*.*.



Сон алкоголика, как известно, крепкий, но короткий. Я проснулся на диване с жуткой головной болью и чем-то тяжелым на груди. Оно медленно размеренно дышало, согревая мне шею. Я попытался встать, и оно поднялось. Включил свет. Билл.

- Привет. Ты чего не заехал за мной в студию?

- А?

- Дэвид, что случилось? Что тебе наговорил этот Вульф, что ты так набрался? Я сам чуть не опьянел, пока засыпал тут с тобой.

Я моргнул пару раз, и лицо Билла стало более-менее узнаваемым. Он все еще лежал на мне, чуть отстранившись. Выжидающе смотрел на меня. А в глазах то ли жалость, то ли сомнение. Теперь я их вижу. Трахнуть бы его перед тюрьмой, хоть развлекусь на пару лет вперед.

- Дай я встану.

Он садится на диван, а я иду в ванну. Электронные часы показывают пол второго ночи.

Я ужасно выгляжу, не бритый и бледный. Умываюсь холодной водой и возвращаюсь в комнату. Билл терпеливо ждет меня. Я заметил, что он собрал стекло от бутылки. Или я ее не бил?

- Чего тебе надо?

С недоумением:

- В смысле? Дэвид, я не понимаю.

- Чего ты вертишься вокруг меня, Билли?

- Ну, как чего. Мама сказала...

- Мама сказала, - кривляюсь я с него, наверно, с моим-то лицом сейчас это выглядит ужасно, - мог и в студии остаться! Ночью по городу, один, небось?

- Нет, меня Дилан привез, Дэвид, что с тобой?

- Пытаюсь выяснить отношения!

- По-моему, сейчас неудачное время, да и ты не в том состоянии. Хочешь, я сделаю тебе зеленого чаю, и пойдем спать?

- Заботливый какой! Нет уж, давай сейчас разбираться! Чего ты ко мне прицепился?

Билл немного смутился.

- Ну, ты мне нравишься, вроде...

В одно мгновение оказываюсь рядом на диване, приближаю лицо к нему так, что ему, наверно, неприятно от запаха перегара.

- Ну, так давай по-взрослому, Билли? М?

Прихватываю зубами его ушко и тяну немного сильнее, чем надо бы. Билл, кажется, напуган.

- В..В смысле?

- Ой, прекрати прикидываться, Билли...

Я обнимаю его и валю на диван. Посмотрим, насколько ему "противно" со мной. Билл боится, я слышу, как часто бьется его сердце. Я выгляжу, наверно, как сорокалетний маньяк-алкоголик, но никакого значения это не имеет, Йоста же никто по-настоящему терпеть не может. Но Билл проявляет необыкновенную выдержку - отворачивается и невидящими глазами смотрит куда-то в сторону. Я седлаю его бедра и силой дергаю его рубашку. Пуговицы разлетаются градом по комнате, под рубашкой ничего нет, и я жадно провожу языком от пупка до шеи.

- Дэвид, остановись, мне это не нравится.

Я расстегиваю его ремень и немного приспускаю джинсы вместе с бельем. Грубо глажу его мягкую кожу, пощипывая ногтями бедра и ребра. Билл закрывает глаза, когда я пытаюсь лечь на него, он вытягивает руки и упирается мне в грудь.

- Что такое, Билли-бой? Я тебе уже не нравлюсь? - делаю обиженные глазки и с легкостью отвожу его худые ручонки за голову, охватываю изящные запястья одной рукой и прижимаю к дивану. Целую его щеки, его веки, а Билл просто лежит и часто дышит. Какого черта он не вырывается? Где же истерика? Неужели он настолько слаб, и это будет даже не интересно?

Его кожа пахнет просто великолепно, я глубоко вдыхаю и смотрю на его лицо. От левого глаза к уголку рта течет слезинка. Всего одна. Слизываю ее. Отпускаю его руки и встаю с дивана, молча иду к себе в спальню и падаю на кровать.

Очередное утро начинается со звонка Франца. Оказывается, Хоффман устраивает сегодня вечеринку в студии в честь своего возвращения и предстоящих праздников. Видимо, на ней и должно случиться то, что положит конец моей блестящей звездной карьере. Франц говорит, что я должен купить выпивку, потому что я в этом спец, и поехать в студию, организовать охрану. Я коротко отвечаю и иду в ванну. Вообще-то это Ханс, который отвечает за охрану, возникают в голове плохо построенные предложения. Видимо, я становлюсь старым, потому что у меня раньше не было похмелий. Воспоминания накатывают волнами, в хаотичном порядке. Тут и предательство, и разбитые чувства, и заговор. Я знаю, что я буду делать в тюрьме - буду писать сценарий для мелодрамы. А можно и книжку. А еще лучше автобиографию. Нет! Сценарий к автобиографическому фильму. Вот выйду лет так через десять зрелым мужчиной и сниму гениальный фильм, который прославит меня на весь мир.

Я чищу зубы и думаю, в достаточной ли мере отомстил Биллу. Заключаю, что нет, но мне почему-то перехотелось ему мстить - пусть это будет делом его совести. Хм, забавно, когда-то я принял решение избавиться от совести, и мне это почти удалось, а теперь я надеюсь, что она будет мучить Билла, надеюсь, что он человечней, чем я.



Мы едем в студию, не промолвив единого слова. Билл грустный и бледный, может, он рассчитывает, что я буду извиняться или молить о прощении. Ха, нашел идиота! Видно, что он рассуждает о чем-то еще, может, принимает какое-то решение, от которого зависит моя жизнь.

Когда мы приехали, он сразу пошел к себе. Весь наш этаж уже был украшен плакатами группы и фото со съемок клипов. Туда-сюда сновали какие-то служащие, менеджеры и охрана. Студия наполнилась народом, как в один из обычных рабочих дней, только все были настроены на веселье. Я решил не тратить времени на знакомых, которые обязательно поймают меня в коридоре и скажут, что рады видеть - такие не отпускают, пока не расскажешь, " что нового" и не выслушаешь, что "приключилось, пока мы не виделись". Спускаюсь вниз, где находятся комнаты охранников, я называю их бараки.

В комнате четыре односпальные кровати, к каждой по тумбочке, стол Ханса, полки с картотеками, телевизор, холодильник и пару целей на стенке. Вообще, охрана имеет свойство стаскивать к себе все, что надоедает клиенту. Если поискать, тут найдется много чего пропавшего, так мне казалось.

Ханс сидел за столом и говорил по телефону. Кивком поздоровался и предложил пока присесть. Я сделал вид, что не понял, и начал ходить по комнате. Да, конечно не люкс, но и гораздо лучше, чем мотель. Я окинул взглядом комнату, пока мне на глаза не попалась кровать Ханса, а точнее тумбочка у кровати - на ней лежал бейджик, пистолет, кошелек, зажигалка и связка ключей.

-...спасибо, еще свяжемся, до встречи. Привет, Йост! Ну, как дела? Есть прогресс в деле с Биллом?

- Есть, но не в мою сторону. Ты занимаешься охраной вечеринки?

- Да, я уже составил план расстановки охраны. Все под контролем, как обычно.

Я стал и внимательно посмотрел на Ханса. Сейчас около двенадцати, но он, должно быть, уже давно на ногах, строгий на вид, но добродушный внутри, Ханс всегда был человеком, которому можно было доверять. Хотя раньше я мог доверять Биллу. И в какой-то мере Хоффману.

Я поймал себя на мысли, что становлюсь параноиком.

- Ханс, скажи мне вот что, ты всегда кладешь вещи на тумбочку?

- Да, - Ханс выглядит немного удивленным, - да, и забираю, только когда ухожу. Тут же все свои, ребята тоже оставляют вещи на своих тумбах.

- Правда? А кто с тобой в комнате?

- Скотт, Герхард и Дилан. А что такое?

- Ничего, просто стало интересно, как нынче живет наша охрана, - и с добродушной улыбкой я пулей вылетел барака. Похоже, у меня появилась надежда.





Любовь и папарацци.



Я пробегаю пару раз по этажу, для вида, и, убедившись, что старший продюсер занят, проскальзываю в его кабинет. Тяжело искать что-то, что может и не существовать, я нервничаю, сердце бешено бьется в груди. Одна шухляда, другая, ну же, если я правильно все просчитал, это должно быть где-то здесь. Когда я открываю нижнюю шухляду и вижу в ней пистолет, сердце уходит в пяты. Ну, они вроде ничего ТАКОГО не планируют, мало ли что Питер будет хранить в шухляде. Кстати, а под оружием бесспорно то, что я ищу. Аккуратно вынимаю черный блокнот, расклеенный наклейками. "Дневник Билла" выведено черной блестящей гелевой ручкой на первой странице. Отлично!

Закрываюсь у себя в кабинете и пролистываю книжечку. Записи делались действительно очень редко, я начинаю листать с конца. Ничего. Только вот, запись сделана месяц назад: «(...)еще покоя не дает Дилан, он то смотрит на меня косо, то подмигивает мне. Мне это совсем не по душе, Том говорит, что я параноик. А вчера я сказал ему, что мне нравится Йост, а Том сказал, что я дурак (...); Привлекла еще одна запись, эта уже недель пять назад: (...) приходил Питер и спрашивал, нравится ли мне Дэвид. Хм, я так испугался, чуть язык не проглотил, а потом подумал - а в каком это смысле? Оказалось, как продюсер, а я то думал, раскусили меня. Я сказал, что Дэвид классный продюсер и отличный друг, а Питер как-то скривился некрасиво. Странный (...). (...) Я был пьян вчера, я был очень пьян, еще эти девки на афтерпати и Дэвид, Дэвид, Дэвид, всюду он крутится со своим телефоном, а я только на него и смотрю... Дилан подкрался, и я позволил ему себя поцеловать. Снова. Он единственный парень, с которым я в жизни целовался, и меня это возбуждает гораздо больше, чем поцелуи с девчонками. М, как бы я хотел... А, да ладно, Дэвиду не нравятся парни, а тем более не понравлюсь я, я же на самом деле не такой. Только нужно завязывать с алкоголем и Диланом, а то еще разведет меня на что-то большее. А мне страшно... Правду Том говорит - дурак я. Конец записи».

Я уронил книжку на колени. Какой же я дурак! Ход событий дошел до меня так внезапно, что голова разболелась от информации. Ясно одно - Дилан украл ключи с ночника Ханса и поехал за нами домой после клуба. Он дождался, пока я уеду, и поднялся в спальню. Сто процентов, что это он украл дневник для Питера. Но почему драка? Почему он заехал Биллу чем-то по голове? Ссора? И откуда он знал о дневнике и о том, что в нем? Слишком большой риск как для предположения. В дверь постучали. Билл.

- Привет, - сказал он неуверенно, засунув руки в задние карманы джинс. Мне вдруг захотелось утопиться за вчерашнюю ночь, - я хотел... поговорить с тобой.

Я встал из-за стола и подошел к нему. Билл автоматически сделал шаг назад.

- Билл...

- Дэвид...

- Говори ты.

- Дэвид, я знаю, что тебе сейчас тяжело и не виню тебя за вчерашнее. Ты вообще помнишь, что случилось? - я только киваю, - но ты знай, что я тебя все равно люблю, - в глазах Билла читается явный страх, он то хорошо помнит события минувшей ночи, видно, как через силу он подходит ко мне и тянется к моим губам. Я обнимаю его и вижу, как он нажимает на кнопку вызова в кармане. Секунда - и я отталкиваю его настолько далеко, на сколько могу, он отлетает назад и падает на мягкий диванчик для посетителей, как раз тогда, когда в комнату врывается репортер и все вокруг как от молнии, засвечивается вспышками. Он клацает много раз, и мне кажется, что еще немного, и я ослепну. Тут он опускает фотоаппарат и удивленно смотрит на нас: я, как ни в чем не бывало, стою у стола, а Билл полулежит на диване в добрых метрах трех от меня. Ну и что вы засняли интересного, герр папарацци?

В комнату влетает Дилан и хватает фотографа за рукав. Минутная импровизированная борьба, и он выводит незваного гостя за двери.

Банально и примитивно, я ожидал от Питера большей изобретательности, но если бы план сработал - результат превзошел бы все старания. Билл находится в таком шоке, что мне кажется, даже не знает, что произошло. Я швыряю ему дневник и выхожу в коридор.

- ...как ты мог допустить чужого человека в здание, - это Ханс, кричит на Дилана, - смотри мне в глаза, я видел, как вы говорили за минуту до того, как тот вытащил аппарат! Что, продаешь сенсации?

Дилан тупо смотрит в пол и молчит. Картина чудесная, я киваю Хансу и спускаюсь к парковке.

Break down.



Когда я нахожусь на полпути к дому, начинает звонить мобильник - это Билл. Наверно, прочитал дневник и все вспомнил.

- Да?

- Дэвид, - в голосе такая тоска, - прости меня...

- Успокойся. Я приеду через полчаса, и мы обо всем поговорим. Ты, главное, не давай Хоффману понять, что дневник у тебя, и ты все вспомнил - ты ведь вспомнил?

- Да, Дэвид, мне так жаль. А ты... ты читал мой дневник?

- Ну конечно читал. Это был единственный способ узнать правду. И я уверен, что Питер тоже в курсе, что там.

- А. Ну ладно. Пока, - как-то сухо. Обиделся. Понимаю, неприятно, но я же не пытался посадить его в тюрьму.

Дома я переодеваюсь и беру свой пистолет. Питер может что-то заподозрить теперь, когда дневник исчез, нужно быть наготове. Теперь все зависит от Билла - все будет хорошо. Вернется Симона, мы поговорим и дружно подадим иск на Хоффмана. Заодно избавлюсь от его глупых наставлений, криков, нервов, и от его невыносимой дочурки.

Сажусь в кресло и представляю, как буду рассказывать свою версию событий детективам. Как в книжке или фильме - главный герой выкрывает злодея и во всех деталях рассказывает о его действиях.

Хоффман решил избавиться от меня уже давно, в этом ему помогал Дилан. Они вдвоем выяснили отношение ко мне в группе, Дилан пытался соблазнить Билла, что бы добиться заполучить его в сообщники (а может, просто так, не знаю). Биллу это надоело, а Дилан все давил на него и давил. Когда мы поехали в клуб, Билл вышел с Диланом в коридор, и они поссорились. Дилан хотел большего, а Билл отказывался. Когда я нашел его в туалете, именно от этого он и плакал. Я вышел с Биллом в обнимку и отпустил охранника. Может, он давно сделал дубликат ключа или взял его с собой заранее, не знаю. В общем, он поехал за нами, я то был слишком пьян, чтобы заметить слежку. Когда я уехал, он вошел в дом, разбудил Билла, и тот немного протрезвел. Они спустились на кухню, продолжился скандал, и Дилан, а, может, и сам Билл, разгромил все в комнате, а они подрались. В любом случае, Билл получил травму, а Дилан, ну, он откуда-то знал о дневнике, и, в общем, украл его.

Когда Хоффман узнал, что у Билла потеря памяти, он послал к нему Дилана, а, может, тот и дежурил в больнице, и они посвятили его в свой "план". Так Хоффман неожиданно получил сообщника.

Я сам видел, что в моем рассказе много пробелов, но ожидание оправдания немного меня расслабило. Все и так ясно. Билл только подтвердит мои слова насчет того, что Питер и Дилан его обдурили и пытались меня посадить, и их вина доказана.

На часах пять. Пора ехать на вечеринку.



Все уже завешали шариками, собрались люди. Все целовали меня, я целовал всех. Не вижу ни Билла, ни остальных членов группы. Хоффмана и нашего охранничка тоже нет. Ханс манит меня рукой, он выглядит злым. Мы заходим в одну из комнат. Охранник скрещивает руки на груди и строго смотрит на меня.

- У тебя есть пять минут, Йост, что бы полностью передо мной оправдаться, иначе я не отвечаю за свои действия. Что, черт возьми, случилось тогда с Биллом, и что должно было случиться сегодня у тебя в офисе?

От такого наезда я немного охренел. А почему, я, собственно, должен оправдываться перед ним?

- А что случилось?

- А то, что на вечеринку приехал Вульф, и поверь мне, не девушек клеить! Приехал, знаешь, с кем? С Симоной, Томом и парой человек в форме.

- Но... но они должны были приехать завтра!

- Ничего об этом не знаю, так что давай, выкладывай, что тут происходит!

Я вкратце рассказал Хансу о своих домыслах, и как раз вовремя закончил, потому что в комнату ворвался детектив с полицией.

- Я же говорил, что так и будет, Йост, - он вертел в руках пару наручников, - Дэвид Йост, вы обвиняетесь в нападении и попытке изнасилования, у вас есть право молчать. Все что вы скажете, может и БУДЕТ использовано против вас в суде, вы имеете право на адвоката...



Things are getting worse.



- Я же говорю вам, спросите Билла, у него дневник.

- Йост, прекратите забивать нам баки. Билл не знает ни о каком дневнике, мы его уже спрашивали.

Я сидел в маленькой комнатке, где кроме меня был еще детектив Вульф и его напарница, которая за весь разговор не вымолвила ни слова. На стене слева было большое зеркало. Ненавижу, когда за мной подглядывают. Еще два часа глупых разговоров ни о чем и ночь на неудобной койке, и меня выпустили под залог, и отнюдь не маленький.

"Вчера вечером был арестован певец и продюсер Дэвид Йост, и до этого известный своими неадекватными выходками и пренебрежением законом. На Йоста подала в суд Симона Каулитц, мать Билла Каулитца, солиста группы. Она обвиняет продюсера в нападении на сына и попытке изнасилования. Ни Йост, ни Билл никак это не комментируют, а брат Билла Том настроен очень категорично: если эта свинья еще раз подойдет к моему брату, я за себя не ручаюсь! - говорит старший из близнецов Каулитц"

Это отрывок из статьи, щедро украшенной фотографией Тома, показывающего кулак и меня, в наручниках. Закрываю газету и смотрю на сидящего напротив Ханса. Мы пошли в кафе сразу после моего освобождения, а об этом уже пишут в газетах.

- Дэвид, а как ты объяснишь следы на теле Билла?

Вот тут я прокололся. Я не ожидал, что Питер узнает, не думал, что Билл после прочтения дневника еще осмелится рассказать ему. Ну конечно, план с фотографом не удался, и они пошли по другому пути.

Я отпил кофе и пожал плечами:

- Тут я не скрою, что виноват, но Ханс, я клянусь, что ничего не было, и нападения тоже не было! Мы с Биллом были в каком-то роде... вместе.

- Дэвид, он несовершеннолетний, тебя посадят на десять лет.

- Я же сказал, у нас с ним ничего не было!

- Не кричи, тут люди. И не мне ты будешь это говорить. Я тебе верю и хочу помочь. Так что остынь и раскинь мозгами, что нам делать.

Я облокотился на спинку стула:

- Не понимаю. Билл прочитал свой дневник, он узнал, что к чему, узнал, что Питер его обманул с планом, и почему, черт возьми, он молчит? Почему не поговорил с Симоной?

- Не знаю, но если все, как ты говоришь, Питер имеет какое-то влияние на Билла. Может, ему известно что-то?

- Ему известно, что Биллу нравятся парни, нравлюсь я, в общем. Но он бы не стал обнародовать такие факты, это же ему не выгодно. А больше в дневнике ничего страшного не было. Ханс, ты должен поговорить с ним. Меня то к нему больше не пускают.



Пока я ждал в машине за углом от студии, вспомнил, как меня арестовывали. Я шел по коридору, а все гости вечеринки, которые еще недавно целовали и обнимали меня, теперь смотрели с пренебрежением и злостью. Из толпы я слышал не очень лестные отзывы в свою сторону.

У входа стояла Симона, она обнимала Билла за плечи с одной стороны, а с другой стоял Том, они вдвоем кинули на меня такие взгляды, что я сам уже готов был поверить, что виноват. Билл смотрел в пол, а потом прижался головой к брату. Так и не глянул на меня. Интересно, что творится у этого парня в голове сейчас?

Из студии вышел Ханс.

- Глухой номер, - сказал он, хлопнув дверцей, - Билл говорит, чтобы его оставили в покое, что ты нанес ему страшную моральную травму и что он не может ничего делать. Про дневник говорит, что это твоя выдумка, и что такими глупостями, как ведение дневника он не занимается. Сейчас они подпишут с Питером бумаги по отпуску, и Билл будет отдыхать еще две недели.

- Две недели? А как же новый альбом. Послезавтра хренов Новый год, а в феврале должен выйти альбом!

- Перенесли на конец марта. Кстати, скоро они будут идти, так что лучше бы Тому и Симоне не видеть твоей машины, а то Том весь на нервах, да и мамаша Каулитц кляла тебя, на чем свет стоит.

Я завел машину, и мы поехали ко мне. Чертов Питер, что задумал, а? Если Билл подтвердит иск, то мне крышка.

Я читал его дневник и знаю, что он не с ними с самого начала. Но что же тогда случилось? Я надеюсь, это не банальная месть за мою позавчерашнюю попытку с ним переспать? Он, вроде, не сопротивлялся даже.

Зазвонил мой мобильник. Густав. Надеюсь, он не изменил своей привычке и не читал утренних газет.

- Дэвид, твою мать, как это понимать?! - кажется, читал.

- Утро, Густав. Ты о чем?

- Я о статьях, о репортажах и передачах по радио! Это правда?

- А если я скажу, нет, ты поверишь?

- Я верю Биллу!

- Тогда разговор ни к чему не приведет.

В трубке только гудки. Ну что, скоро будет звонить Георг. Лишь бы домой не пришел, я то знаю, какие у него кулаки.

Ханс ушел только в восемь, а я еще долго не мог успокоиться. Почтовый ящик завалили письма от фанатов с поддержкой, от антифанатов токов с циничными выражениями симпатии и от фанатов Билла с угрозами. Я прочитал пару для того, что бы отвлечься, а остальные кинул в камин.

Kidnapping.



К восьми у меня созрел план. Ханс покрутил у виска пальцем, но потом все же согласился мне помочь.

И вот я, с выскакивающим от волнения сердцем уже крадусь по коридору в доме Каулитцев. Ханс собрал всю охрану в гостинной, что бы прочитать им какую-то нудную лекцию или дать распоряжение, или для чего там еще можно собирать охрану.

Симона поехала к маме, а отчим ребят был где-то на работе. Идеально.

Второй этаж почти пустовал, я крался мимо комнаты Тома, и оттуда доносились звуки телевизора. Вспомнилось, что у него есть тяжелая бейсбольная бита, которую ему когда-то подарил еще на будущее отец. В бейсбол Том так играть и не научился, но биту хранил. Это... не радует.

В комнате Билла тоже горел свет, я медленно вошел.

Он сидел на диване в наушниках, и с закрытыми глазами. Музыку слышно аж у двери: Green Day - "Wake me up when September ends", по лицу слезы.

Я закрыл дверь на ключ, и, подойдя ближе, приложил ладонь к его губам. Глаза Билла распахнулись от удивления, он попытался что-то промычать и неожиданно ударил меня ногой в живот. Черт, какой же он костлявый! Я согнулся по полам, а Билл проскочил мимо меня и направился к двери. Остановился как вкопанный и медленно повернулся ко мне. Я выпрямился (без гримасы, хотя скорчиться очень хотелось, - пусть думает, что мне не больно) и повертел в пальцах ключи.

- Ищешь вот это?

В следующую секунду я уже завернул ему руки за спину и очень вовремя - Билл собрался бить кулаками по двери. Нам не нужен лишний шум. Я повалил его обратно на диван, а сам сел сверху. Такая поза показалась мне очень надежной.

- Ты ничего не хочешь мне сказать, Билли-бой?

- Отпусти меня, Йост!

- А то что? Ты подашь на меня в суд еще раз? Прекрати, мне итак светит не мало.

Билл подо мной начинает выворачиваться и крутиться, но я сильнее. Когда он все-таки сдается, из его глаз снова текут слезы:

- Дэвид, я клянусь, я не хотел!

- А почему тогда так получилось, что меня после нового года ждет суд?

- Я клянусь, не хотел, прости меня, Дэвид!

Похоже у нас тут истерика. Я только прижимаю ладонь к его рту, не очень сильно, а Билл прихватывает мою кожу зубами, кладет свою руку поверх моей. Я не сопротивляюсь, и он немного отстраняет мою ладонь, легонько целует. В какие игры ты играешь, Билли-бой? Забираю руку.

- Ну, Билл, я слушаю.

- Встань с меня.

Я сел рядом, не оставляя ему возможности уйти. Бежать все равно некуда.

- Дэвид, я не хотел...

- Это я уже слышал. Билл, ты же прочитал дневник?

Он отворачивается и только кивает.

- Ну?

- Что ну! - начинает он, но я подношу палец к губам, и он снова переходит на нормальный тон, - что ну? Ты же тоже его читал?

- Да, и меня это натолкнуло на мысль, что тебе стоит поговорить с мамой об иске...

Билл сильно покраснел и отвернулся.

- А ты читал, что я... что я чувствую к тебе?

О Боже, ну неужели дело только в этом?

- Билл, так дело только в этом?

- Только? Дэвид, для меня эти записи очень личные, и если тебе все равно, - он всхлипывает, - если тебе все равно, то можешь... забыть...

Продолжительное молчание, я уже собрался спрашивать дальше, но Билл вдруг продолжил:

- Я вспомнил о своих чувствах к тебе, когда прочитал дневник. Если бы не потеря памяти, я бы никогда не решился, я не знаю, как мне хватило смелости поцеловать тебя тогда, видимо я был не в себе. Я просто долго тебя уже знаю, и я видел, как ты строишь "отношения" с девушками - вы в этом похожи с Томом. Я знал, что ты не способен на что-то продолжительное, тем более с парнем...

Билл снова замолкает.

Ну не стал бы я афишировать свои отношения с кем-то, не стал. А о парнях вообще никому было знать нельзя, вот я и скрывался.

- Но мы же были с тобой, Билл...

- Просто так, - продолжил он, и впервые за продолжительное время глянул мне в глаза. Красные, не накрашенные - и в них очень много боли, - ты сам сказал, что если я хочу быть с тобой, то все должно быть "по взрослому". Ты пытался меня изнасиловать!

- Я слышал ваш разговор с Хофманом и Диланом. Я знаю, что происходит. А ты пытался посадить меня за решетку. А тот инцидент с фотографом чего стОит? Кстати, не уходи от темы. Какого черта тут происходит? Что вы задумали с Хофманом?

- Дэвид, я не хотел, - если я еще раз это услышу, за себя не ручаюсь, - они меня заставили. Но это очень долгая история, и...

В коридоре послышались шаги - Ханс отпустил охрану.

- Дэвид, помоги мне, - неожиданно начал Билл, - я не могу тут оставаться!

- Это кто, прости, тут должен кому помогать?

- Хорошо, - он согласно кивает, - давай поможем друг другу. Но я больше не могу, Дэвид. Хотя охраной и управляет Ханс, на самом деле они слушают только Хоффмана, они не выпустят меня из дому!

- Билл, да что же здесь творится? Я требую...

- Я расскажу, что знаю. Я все расскажу, только забери меня отсюда!



Пока мы прокрались к машине, у меня в голове возникали десятки мыслей, одна хуже другой. Теперь в моем деле появится еще запись о том, что я украл человека. А это + еще пару лет. За последнюю неделю слишком много таких плюсов. А если это еще одна задумка Хоффмана - заставить меня украсть Билла, чтобы избавится от меня наверняка? А может, это Билл пытается уйти и от Хоффмана, и потом от меня? Хотя куда он денется, его-то сразу узнают!

Если это план Хоффмана, то Биллу только и нужно, что позвонить и сказать, где он. Э, нет, детка, так не пойдет.

- Билл, дай мне свой телефон.

Мы уже выехали за город, яркие огни остались позади, вместе с высокими домами и толпами народа. Билл протянул мне свой телефон. Я вытащил и выкинул в окно стартовый пакет. Ничего, Билл часто их меняет. Вернул удивленному парню мобильник. Он промолчал.

Так мы ехали часа два, просто молча, по Биллу было видно, что он очень нервничает, и очень устал. Подпер голову рукой и закрыл глаза. Раздался звонок. Это Ханс.

- Дэвид, черт бы тебя побрал, мы договаривались, что вы просто поговорите! Мы не договаривались, что ты будешь его красть!

- Планы поменялись, Ханс. Уже догадались, что это я?

- Нет, пока думают, что он ушел сам. Но делом занимается Вульф. Он сразу проверит, где ты и свяжет дело с тобой! А кстати, где ты?

- Извини, но не могу сказать.

- Ты хоть понимаешь, что влипаешь еще глубже?

Я вздохнул и глянул на Билла. В темноте трассы его лица почти не видно, только он смотрит на меня, как-то странно, не отрываясь.

- Дэйв?

- Да, да, Ханс, я понимаю. Но мы прорвемся.

- Я очень на это надеюсь. Не хотелось бы работать дальше с Хоффманом, ты же знаешь.

- Да, конечно. Звони, если что.

- Позвоню, если смогу. Хоффман и Вульф не знают, что мы заодно, но могут и догадаться. До связи.

- Пока.



Тут пошел дождь. Да, в конце декабря самый настоящий дождь, правда, местами вперемешку со снегом. Когда мы завернули в элитный загородный поселок, на часах была почти полночь.





Немного яснее...



Дружественно встретивший нас Патрик лишних вопросов не задавал. Не те отношения и не то время. Мы оба хорошо помнили наше прошлое, и я всегда знал, что могу положиться на старого друга.

Не теряя времени, я затащил Билла на второй этаж, в отведенную мне комнату, и закрыл двери.

- Ну, я услышу объяснения происходящего или нет?

Билл сел на кровать и опустил голову.

- Я так устал: за день столько всего - еще утром я был дома, с семьей, а теперь тут с тобой. Мне нельзя нервничать.

- Билл?

- Ну, неужели с этим нельзя подождать до завтра, к тому же я соскучился за тобой, - и Билл похлопал рядом с собой по кровати.

- Напомнить тебе, какие у нас с тобой отношения, Билл? Я еще недавно собирался тебя хорошенько потрясти. Из-за тебя меня могут посадить.

- Ну ты же ничего мне не сделал. Это ошибка, - Билл снова похлопал по кровати, зовя меня, как непослушную кошку. Я сел рядом.

- Я бы хотел узнать, как Симона так быстро согласилась подать на меня в суд. Когда она уезжала, была готова оставить тебя мне без опасений. О ком тогда говорил Дилан - кто человек, который убедил, твою мать?

Билл садится ближе и проводит рукой по моей скуле, приближая свое лицо к моему так, что я чувствую теплоту его дыхания. Смотрит в упор.

- Том, - просто ответил он, - Том с ними с самого начала. Ты же знаешь, он раньше тебя недолюбливал, и Питер его легко убедил.

- А тебя?

- А меня он не спрашивал даже. Только, когда я память потерял. Том, наверно, сказал ему, что ты мне нравишься.

Билл прижался ко мне боком, такой теплый и такой хрупкий. Обнял меня и положил голову на плечо.

- Дэвид, можно мне остаться тут с тобой? Просто остаться?

- Просто?

- Да, просто заснуть рядом с тобой?

- Да.

Стоя в душе, я обдумывал немногое, что мне удалось вытащить из Билла. Значит, это Том убедил Симону, значит он с Диланом и Питером. За что он меня так не любит, что готов посадить в тюрьму? Только за то, что я нравлюсь его брату?

Видимо, его благословления мне не получить.

Возможно, Том рассказал Питеру о чувствах Билла, может, он даже читал дневник брата. Питер, у которого всегда находились причины кого-либо ненавидеть, решил избавиться от меня на благо группы. В любом случае то, что Том причастен к делу, объяснят кражу дневника - Дилан точно знал, что его нужно забрать.

Я вышел из душа в темноту. Билл уже выключил свет. Я залез под одеяло и обнял его. Без футболки. У Патрика достаточно тепло.

- Билл, а как получилось, что Питер узнал о ссадинах и царапинах? Случайно увидел?

- Он рассердился, когда узнал, что с фотографом не получилось. Сказал, что нужно что-то большее, чем просто поцелуй. И я... просто показал ему, что ты мне оставил от прошлой ночи. Я же тогда еще не прочитал дневник, Питер прибежал сразу же. Я был очень злой на тебя - ты был со мной грубый, и я уже думал, что то, ...что говорил про тебя Хоффман - правда. А потом, когда он побежал к Симоне, я прочитал ...Ну мы же договорились, что я все расскажу завтра?

Билл повернулся ко мне и прижался всем телом. Поцеловал меня подбородок, а потом в губы. Не спеша.

- Только побрейся утром, - по голосу слышно, что смеется.

- Я подумаю, - трусь лицом о его по-детски мягкую щечку.

- Ай, Йост, дай мне поспать.

Bill's story.



Какое бы большое джакузи это ни было, для нас троих все равно не хватало места. Я натыкался под водой то на Патрика, то на Билла - казалось, его худощавые ноги были всюду. Хотя, надо сказать, я уже забыл, как это - нежиться утром в горячем джакузи с парой парней, когда на дворе ужасный холод. В ванной комнате царил пар, а в воздухе пахло вишней - вишневая соль всегда нравилась Патрику больше всего...

- Сегодня ночью при загадочных обстоятельствах исчез солист мегапопулярной группы Токио Хотэл Билл Каулитц. Хотя со времени, когда его видели в последний раз, еще не прошло 24 часа, и полиция не может приступить к поискам, родные Билла утверждают, что он был похищен его экс-продюсером, Дэвидом Йостом, против которого на кануне было возбуждено уголовное дело по нападению и попытке изнасилования. Поскольку Йост не явился сегодня в участок и не входит в контакт с полицией, его официально объявили в розыск. Если вы видели этого человека, пожалуйста, обратитесь....

Я выключил звук и расслабился. Ничего нового. Хотя еще утро, что они могут сказать. Ясно одно - скоро полиция проведает и моего старого друга. Патрик на всякий случай отогнал мою машину, так что без ордера им ничего не светит.

- Ты как всегда на высоте, Дэйв, - Патрик отпил свой коктейль, - такая самораскрутка не каждом продюсеру под силу. Скоро о тебе будут говорить больше, чем о группе. Ну, Билл, так ты будешь толкать речь, или мы по очереди должны выпрашивать?

Билл, который до этого смотрел на немой экран, глянул сначала на Патрика, потом на меня... Медленно отпил из своего бокала и после продолжительного молчания начал:

- Я много думал над этим - его голос низкий и какой-то... грустный. Никогда не слышал, что бы он грустил, - кажется, Питер начал что-то планировать пару месяцев назад, когда Том рассказал ему... ну, в общем, обо мне. Тогда со мной начал заигрывать Дилан - сначала аккуратно так, словно проверяя, а потом все настойчивей...



"Это была вечеринка в честь чего-то там абсолютно нестоящего внимания, классическое сборище любителей гламурных вечеринок и показухи. Тур уже закончился, а новый альбом еще и не планировался. Тогда ребята, полные гордости за успешное завершение концертов и усталые, только то и делали, что расслаблялись.

Билл тоже пытался расслабиться, но ему не давали покоя мысли о своей симпатии к Дэвиду, как непосредственно, так и в русле "это же ненормально". Как бы мы не открещивались от принятия "норм", наши моральные границы не дают безболезненно через себя переступить.

Дэвид был пьян. На вечеринке крутилось слишком много девчонок и девушек модельного телосложения, от блондинок до брюнеток, от мраморно-белокожих куколок до темнокожих красавиц. Группа рассеялась в толпе, Билл иногда видел мелькающего то тут, то там Тома, каждый раз с новой спутницей. Дэвид тоже времени зря не терял, он сидел на диване с девушкой и нашептывал ей что-то на ухо. Музыка играла так громко, что ему бы пришлось кричать, если бы он действительно хотел быть услышанным. Но видно было, что обоим безразличен предмет разговора. Его рука спустилась с плеча девушки почти ей на грудь.

Билл не мог на это смотреть, он просто вышел покурить, Дилан сопровождал его всюду.

- Что грустишь, детка?

Билл только пожал плечами и затянулся. На дворе было уже достаточно холодно. Дилан прислонился к стенке клуба рядом с Биллом.

- Не грусти, он того не стоит...

Билл удивленно глянул на Дилана, глаза молодого охранника оживленно блестели. А раньше Билл с ним вообще не говорил.

- Не бойся, я никому не расскажу твой секрет...

На улице было холодно, изо рта валил пар, а поцелуй был теплый и влажный, его ПЕРВЫЙ поцелуй с парнем".



- А потом мы с Диланом специально оставались вдвоем, - Билл поводил рукой по красноватой от ароматизированной соли пене, - это продолжалось месяца два, не больше. Потом он начал откровенно наезжать на меня с предложениями, чуть ли не заявлял на меня права. Мы ссорились, он говорил, что я никогда не найду себе пару, потому что знаменит и одинок, и что Дэвид никогда на меня не глянет... Что у меня есть только он.

Заболела папина мама, и Том попросился ее проведать, мама не возражала, и я остался один на один с этим идиотом. Он мог сидеть у нас дома часам, мог даже ночевать - а он просил Ханса, что бы тот назначил его дежурным на участке. А мне было страшно с ним один на один, поэтому я поехал тогда к Дэвиду. К сожалению, и тут без Дилана не обошлось, он был с нами и в магазине, и в клубе.



"Мир вокруг шатался из стороны в сторону, стены раздваивались, а пол уходил из-под ног. Билл подумал, что не будет больше пить так много, ему надо было выйти. Дэвид понимающе кивнул и отправился к столику, а Билл вышел в коридор, где сразу же был прижат к стенке.

- Ты что, не понимаешь, что если будешь вешаться на него вот так, он обо всем догадается. Догадается, что ты по нему сохнешь, и исчезнет из твоей жизни! Таких, как мы, не любят, слышишь? Билл? - охранник взял парня за плечи и пару раз ударил о стенку, - ты этого хочешь, хочешь, что бы он исчез?

Из глаз покатились слезы, и Билл сощурился и отрицательно закачал головой:

- Нет, нет, нет, нет…

- Что?

- Не хочу

- Он догадается обо всем, рано или поздно, слышишь? И тогда капец и твоей группе, и твоей славе, потому что вы без продюсера ноль! А ребята не скажут тебе спасибо, уж точно...

Билл зарыдал навзрыд.

- Нет, нееет.

- Ну, все, успокойся. Иди, умойся, и веди себя прилично...

Билл зашел в туалет и уперся руками в раковину. Дилан прав. А он ведет себя отвратительно. Ведь Дэвид не только его продюсер, от него зависит группа.

В туалет зашел Йост, и все спокойствие куда-то исчезло...

Его лицо так близко, и его запах...

- Я просто запутался, Дэвид..."



- Даа, у вас в группе Санта-Барбара какая-то, не иначе, - Патрик засмеялся, а я не решался глянуть Биллу в глаза. Он тоже сидел угрюмый. Иногда я думаю, везет же таким идиотам, как Патрик - ни о чем не грустишь, ни о чем не думаешь, и все кажется комедией. Или Санта-Барбарой.

- Ну все ребята, у меня от воды попортится кожа. Пора заняться чем-то полезным, пока Дэвида не посадили, - Патрик искренне порадовался своей шутке, - кто знает, может, это ваш последний день вместе...

Сразу после джакузи Патрик куда-то исчез - либо в солярий, либо маску на лицо делать. Мы с Биллом долго сидели в очень дорого, но безвкусно обставленной гостинной, избегая глянуть друг на друга.

Понятно, что дело еще не закончено. Если бы Биллу было восемнадцать, он смог бы забрать заявление, а так придется иметь дело с судом. Разве что, удастся убедить Симону. Хотя после того, как я похитил и чуть не изнасиловал Билла, мне казалось это маловероятным.

- Дэвид?

- Что?

- Ты на меня сильно злишься?

- Не знаю. Не уверен. Наверно, нет.

- Понятно, - Билл кивнул, забрался в кресло с ногами, и смотрел куда-то вниз. Как мне это надоело - люблю видеть его глаза.

Остановился. Продумал последнюю фразу еще раз. Черт, действительно люблю, или просто схожу с ума. Не важно. Я встаю перед его креслом и подцепляю пальцами его подбородок.

- Смотри на меня, детка

Он ошарашено поднимает на меня свои влажные, глубокие темные глазки, и смотрит так... безобидно, что ли, так наивно, что у меня сердце замирает. Я сажусь на подлокотник, приобнимаю его за плечи, и трусь носом о его нос.

- Дэвид, - он смеется. Так то лучше. Только я сижу рядом, чувствую тепло его тело и понимаю, что уже не могу остановиться. Целую его губы, не спеша, но жадно, Билл отвечает и проводит рукой по моей шее...

Лестница оббита зелено-красным ковром, мы спотыкаемся о ступеньки, потому что я иду задом наперед, ведя Билла за руку и целуя его изящные пальцы. Сильный ветер воет где-то в каминных трубах и вентиляционных шахтах Нуо Минор, подчеркивая своим завыванием царящую тут пустоту и наше красноречивое молчание.

На стенах чучела птиц и животных, комната, в которую я завел Билла - явно не спальня. У стены, противоположной двери, большой камин, а у него ковер из шкуры какого-то большого мохнатого животного. Билл зажигает камин - он газовый - и садится на ковер. Взгляд перестал быть таким наивным и напуганным, теперь его глаза поблескивают и смотрят на меня с вызовом из-под этой непослушной копны черных волос - как на фотографиях для модных журналов. Ты думаешь, я визгливая девчонка, и ты покоришь меня таким взглядом, либэ? Да. Но я сдержусь.

Я приседаю на корточки и снова целую его, а он обхватывает мои плечи и тянет на себя. Ковер такой пушистый, что кажется, мы сейчас утонем.

Ветки близ растущего дерева стукались о стекло с каждым порывом ветра, Билл запрокинул голову:

- Дэйв, смотри, снег.

Я оторвался от изучения этой сладкой шеи и посмотрел в окно. Большие снежинки падали с неба пушистыми хлопьями, так часто, что, наверно, на улице ничего не видно.

- Первый снег. Я тебя поздравляю, Дэйв!

На его теле все еще видны следы моей пьяной мести, бедра покрыты синяками. Я целую каждый этот синяк, проводя по нему языком, от чего Билл тихонько постанывает и проводит пальцами по моим волосам. Хватает сильнее и заставляет глянуть ему в глаза.

- Быстрее...

Эээ, нет. Не все так просто. Я продолжаю молчаливо извиняться за нанесенные ему отметины, пока Билл шепчет почти бессознательно. "Быстрее"

Я стягиваю с него футболку и джинсы, тяну боксеры вниз за резинку и швыряю их куда-то в сторону. Снова поднимаюсь на корточки и изучаю своего подопечного при свете огня.

Да, Билл определенно не так прост, и не так понятен, как мне казалось, но все эго недостатки и хитрости исчезают из памяти при виде его умопомрачительного тела, которое я уже давно хочу.

- Я хочу тебя, - как природно звучит, как будто я существовал до сегодняшнего момента только для того, что бы сказать этому лежащему предо мной парню эти слова. Билл улыбается, и я слежу за движением его губ, его скользящего по зубам языка:

- Так чего ты ждешь?

Ветки с еще большей силой ударяют по стеклу, я провожу ладонью по бедру Билла, целую его в губы и переворачиваю на живот. Он выгибается, как сонная кошка, и лениво облизывает мои пальцы, а я готов сесть в тюрьму пожизненно, лишь бы услышать, как он будет меня умолять. Вхожу в него сначала одним пальцем, потом двумя, сгибаю и разгибаю их, медленно, растягивая его изнутри. Билл стонет и насаживается на мои пальцы, подается назад и запрокидывает голову.

- Дэвид...

- Ну, - мой голос звучит так глубоко, что я его не узнаю, - попроси меня. Хорошо попроси...

- Пожалуйста, Дэвид, ох, пожалуйста...

- Что, пожалуйста?

- Пожалуйста, - он выдыхает и опускает голову, насаживаясь на мои пальцы снова, - возьми меня, Йост. Сейчас. Немедленно. Ну же!

Я чувствую, что его просьб достаточно, что бы я кончил просто так, поэтому я убираю пальцы и надавливаю на растянутое колечко мышц, готовясь войти. Билл толкается назад и мир сужается до точки. Я больше не в силах сдерживаться, врываюсь в него со всей силы, засаживая так, что его, наверное, разрывает на части.

Билл сжимает губы и тяжело дышит, я стараюсь дать ему хотя бы пару секунд, что бы привыкнуть к давлению, но понимаю, что не смогу.

Мы двигаемся в нарастающем ритме, я хватаю его за бедра и трахаю настолько глубоко, насколько вообще возможно. Он больше не сдерживается, его крики, наверно, единственные звуки во всем этом особняке, разносятся по коридорам второго этажа, распахивают каждую дверь и заполняют все пустоты. Настает момент, когда я перестаю их слышать, перестаю слышать ветер и видеть его мокрую от пота спину... Мир взрывается, и небо падает на землю, разбиваясь на миллиарды прозрачных осколков. Я падаю на Билла, он часто дышит, и шерсть ковра колышется от его дыхания, как эта яблоня от порывов жестокого ветра.

Накрываю ладонью его руку и целую острое плечо. Сознание куда-то улетучивается...





Клетка.



На файв-о-клок приехала полиция. Детектив Вульф, и детектив Йонг, который за весь разговор не сказал ни слова. Я сидел под стеной на лестничной площадке, так, что ни меня, ни сидящего рядом Билла из холла видно не было.

- Когда вы последний раз видели Дэвида Йоста, герр Нуо?

- Около трех недель назад на какой-то вечеринке. Мы, знаете ли, много работаем, времени совсем не хватает.

- А Билла Каулитца?

- Тоже около того.

- В последние несколько дней Йост вам не звонил? Сообщений не писал?

- Не звонил, сообщений, писем не писал. А что, он что-то натворил?

- Мы можем обыскать дом, герр Нуо?

- А у вас есть ордер?

- Вы понимаете, насколько подозрительно это выглядит? К тому же, позвольте напомнить, что соучастие...

- А вы понимаете, что такой знаменитый человек, как я, больше всего ценит уединение и личное пространство?

Вульф молчит, а я смотрю на Билла. Он сидит, обняв колени, и испуганно смотрит на меня. Перед глазами появляется картина, его разгоряченное тело на меховом ковре, в глазах отражается пламя огня. Я отвлекаюсь от свежих воспоминаний и улыбаюсь Биллу, как бы говоря: "Не бойся, Патрик их не пустит".

Наконец я слышу, как детективы встают, и Вульф на прощание бросает:

- Если появится необходимость, я вернусь. С ордером. Творческих вам успехов в новом году, герр Нуо.

- Счастливых праздников, побольше вам убийств, детектив Вульф, - Патрик захлопнул за гостями дверь.

Когда каждый день может превратиться в последний день свободы, начинаешь ценить даже серые картины. Я лежал в своей комнате, нет, уже в нашей с Биллом комнате, и смотрел в окно на падающий снег. Мы проболтали с Патриком весь вечер, он хоть и глуп, но никогда не теряется в сложных ситуациях. Может именно это, в придачу к его внешности, сделало его успешным.

Билл лежит рядом, положив голову мне на плечо, и посматривает на часы. День прошел быстро, и как-то попусту что ли.

Уже половина десятого. Билла видели в последний раз в десять, сутки назад. Для несовершеннолетних суток уже достаточно, чтобы заявить в розыск.

Мой телефон был отключен, когда я его включил, посыпались сообщения. Надо было и свою карточку выкинуть. Тут гневные угрозы от Тома (штук 20 точно, удаляю, не читая), сообщения от Симоны, от Ханса одно короткое "Позвони. Это срочно" и еще десяток от удивленных друзей, сообщения на кштауд "Это правда?" и "Тебя по телику крутят". Гневное сообщение от Питера я читаю со смехом. Тебе же это на руку, парень! Я вынимаю стартовый, пока не начались звонки. Мои собеседники, должно быть, уже получили отчеты о доставке.

Билл упирается подбородком мне в плечо и показывает взглядом на часы. Десять. Включаю новости. Сначала идет нудный репортаж про наступающий год свиньи, в чем его встречать и т.д. и т.п.

- И, под конец, поступили свежие сведения о Билле Каулитце. Буквально несколько минут назад полиция объявила о розыске вокалиста Токио Хотэл, - на экране появилось фото улыбающегося Билла, - если вы увидите этого человека или знаете, где он может находиться, звоните 911 или по следующему телефону...

- Хочу напомнить, что по версии родных Билла, он был похищен продюсером Дэвидом Йостом, который был объявлен в розыск еще вчера. Это были все новости на сегодня, далее - прогноз погоды.

Выключаю телевизор. Пора собираться. Патрик обещал, что найдет нам отдельный дом, где мы можем укрыться еще на некоторое время.



Пока Билл и Патрик еще раз обговаривают план, что делать в случае, если нас арестуют, а я на кухне пью кофе и вставляю второй стартовый пакет. Этот номер почти никто не знает. Гудки в трубке сменяет взволнованный голос Ханса:

- Дэвид, где ты?

- Ханс, я не могу пока сказать...

- Ты у Патрика?

- Нуууу…

- Беги оттуда, слышишь! Бери Билла и уматывай, что есть силы! Я слышал разговор Дилана и Питера, так вот, Питер работает не только на себя, он работает на Патрика, у того проблемы и ему срочно нужны деньги. В общем, нет времени объяснять, я звоню тебе уже чертову вечность! Они едут к вам!

- Ханс, причем тут деньги? И какой Патрику зыск, если я сяду в тюрьму?

- Позже. Мы уже близко. Я еду следом, но мне пришлось порядочно отстать. На трассе легко заметить слежку.

Связь обрывается. Я сажусь на угол кухонного стола. Вот дерьмо. Патрик отогнал мою машину, у меня нет ни оружия, ни шанса на помощь, а Питер и Дилан будут тут с минуты на минуту. Нужно быстро что-то сообразить...



Времени на раздумья не остается. Я достаю телефон и набираю короткий номер:

- Окружной департамент, чем могу помочь? - раздался в трубке торопливый женский голос.

- Я могу поговорить с детективом Вульфом?

- Одну минуту. Соединяю

Я хожу по кухне взад-вперед, пока, наконец, не раздается ответ:

- Детектив Вульф слушает. Кто это?

- Добрый вечер, герр Вульф.

- Ааа, герр Йост!! Рад слышать. Хотите мне что-нибудь рассказать?

- Нет, святой отец, я звоню не каяться. Если я скажу, что против меня есть заговор и что я невинная жертва, вы все равно не поверите?

- Нет, - раздается хохот, - без доказательств не поверю. Где Каулитц, Йост?

- Со мной, но не в безопасности. Мы у Патрика Нуо.

- Даа, а я был там совсем недавно и никого не нашел! Что ты имеешь против Патрика, Йост?

- У нас заключен контракт, согласно которому мы вдвоем получаем большую часть прибыли на его последний альбом. Патрик хочет избавиться от меня, что бы получить все деньги. Питер и охранник Дилан ему помогают.

Молчание. Я подхожу к окну и смотрю на дорогу. Пока никого нет, но скоро где-то вдали засветятся фары и тут будут мои бывшие друзья. Интересно, они едут только вдвоем, или захватили с собой еще пару машин охраны. А может, они уже тут. Подъехали с другой стороны.

- Хм, я проверю, - наконец-то задумчиво отвечает детектив, - но вы так просто тоже не отделаетесь, Йост.

Я улыбаюсь и прячу мобильник.



Патрик и Билл разговаривают в гостинной, Билл что-то рассказывает, а Патрик улыбается своей голливудской улыбкой и кивает. Я подхожу сзади и обнимаю Билла за талию, ложу голову ему на плечо. Он замолкает и удивленно оглядывается. Ему не удобно перед кем-то, я знаю, он не привык афишировать. Ложу руку на его теплый живот и запускаю пальцы за пояс. Билл глубоко вздыхает, а Патрик одобрительно улыбается. Его ничем не смутишь.

- Патрик, у нас еще есть время?

- Да, поедем через минут двадцать. Мои друзья, которые нам помогают, должны все подготовить.

- Мы будем рядом, - тяну Билла в коридор. Как только дверь закрыта, я хватаю его за рукав и, что есть силы, тащу в гараж.

- Дэвид, что ты делаешь?

- Нет времени объяснять. С минуты на минуту тут будут Питер, Дилан и полиция.

- Но... но как?

- Потом, Билл.

Мы приходим в гараж. Тут стоят разные машины, от первой тачки Патрика до ярко-оранжевого Ламборджини. Нам нужно что-то попроще. Вижу в дальнем углу Мерседес последней модели, снимаю с крючочка нужный ключ и завожу машину. Билл, видимо, в шоке от происходящего, но старается не отставать. Бегает за мной по гаражу, к доске с ключами и назад. Когда мы уже выезжаем, он пристегивается и говорит:

- А Патрик?

- С ними.

Билл смотрит на меня ошарашенными глазами.

- Не может быть!

- Он с ними из-за нашего контракта. Если я сяду, он получит большой куш.

- Но вы же друзья! Не может он из-за каких-то денег сажать тебя за решетку!

- Ханс сказал, что у него какие-то долги.

Когда мы выезжаем за ворота элитного поселка и проезжаем метров сто, на встречу проносится джип. Я не разглядел водителя, но уверен, что это был Дилан и Питер - это его машина. Билл джип тоже узнал.

- Это были они! Не может быть что то, что ты говорил, - правда!

Да, детка, я иногда говорю правду.



Мы бросили тачку Патрика на шоссе, вместе с ключами. Будет даже лучше, если ее украдут.

Дешевый мотель насквозь пропах трассой и грязными тайнами. Номер, который снял нам Ханс, стандартный, с одной двойной кроватью.

Билл лежит на боку, лицом к нам, свернувшись клубочком и глядя в пустоту. Я смотрю на него, и мое сердце разрывается от жалости и желания. Роскошно одетый, удивительно красивый и такой "суперзвездный", он смотрится не природно на фоне обшарпанных стен и бедного убранства комнаты.

Тут старый телевизор, показывает пять каналов: один новостей, и четыре - порно. По новостям про нас ничего. Звонит мой мобильник:

- Герр Йост?

- Детектив Вульф?

- Мы навестили вашего друга Патрика, а вы нас не дождались. Как же так!

- Мы спешили.

- Ничего, мы с вами еще сумеем увидеться.

- Я не сомневаюсь. Как там Патрик?

- Я проверил ваши сведения о контракте. Ну и что? У Патрику Нуо достаточно денег.

- Он по уши в долгах.

- Йост, вы нам помогаете?

- Я помогаю себе.

- Где Каулитц?

- По-прежнему со мной.

- Я хочу с ним поговорить.

- Он спит, - смотрю Биллу в глаза. Нечего ему лишний раз нервничать. Вульф не лучший собеседник, - а вы застали Питера и Дилана?

- Закон пока еще не запрещает людям собираться в компании в загородных домах, Йост.

- Вы мне не верите.

- Без доказательств я не верю никому.

- Тяжело наверно живется вашим близким.

- Где вы, Йост?

Я кидаю трубку. Этот разговор надоел.

Ханс накидывает куртку и уходит. Нельзя, что бы кто-то заподозрил неладное из-за его отсутствия.

Я выключаю свет и ложусь рядом с Биллом. Он стискивает меня в объятьях, и мы молча засыпаем.

Новогоднее утро для герра Йоста.



Когда в комнате включился свет, я сел на кровати, не успев даже толком проснуться. Но искать оружие было уже поздно. На стуле напротив сидел Питер, закинув голень ноги на колено другой, и, сощурившись, смотрел на меня. За ним стоял Дилан, нацеливший на меня пистолет. Прежде, чем я успел сформировать вопрос, его задал Питер:

- Где Билл?

Рядом со мной Билла не было, в ванной, как я мог видеть через открытую дверь, тоже. Что за черт?

- Я спрашиваю еще раз, Йост, где Билл?

Я не нахожусь, что сказать. Меня самого сейчас очень это волнует. А еще меня волнует дуло наведенного на меня пистолета, и то, как злобно на меня смотрит Дилан.

Питер достает из кармана мой мобильный, протягивает его Дилану. Тот набирает номер и отрицательно качает головой.

- Нет связи с абонентом, герр Хоффман. Они давно выкинули карточку.

- Дэвид, у Билла есть другой номер?

- Нет.

- Не может быть, что бы мальчишка был не на связи. Дилан, свяжи герра продюсера, и поищи под другими именами.

Дилан жестом показывает мне встать с кровати, а когда оказываюсь рядом, ударяет меня пистолетом в живот так, что аж в глазах темнеет.

Когда мы выходим из номера, на востоке начинают появляться первые лучи солнца. А сегодня новый год, как-то отстраненно думаю я, пока Питер заводит джип. Где же, черт возьми, Билл?



В Нуо Минор меня привязывают к стулу в подвале, и Питер долго неспешно наматывает круги по комнате. Патрик только открыл нам двери, больше я его не видел. Видимо, совесть все-таки не дает ему посмотреть мне в глаза. А может просто не хочет меня видеть. Психику травмировать лишний раз. Еще неизвестно, что они собираются делать.

Питер наконец-то устает и садится на стул напротив, скрещивая руки на груди, и смотрит на меня, как учитель на провинившегося ученика в ожидании то ли признания, то ли раскаяния. Дилан неизменно дежурит в углу, видно, что у него уже руки чешутся остаться со мной наедине.

- Знаешь, все на самом деле могло быть гораздо проще, Дэвид, - растягивая слова, говорит Питер, - ты мог просто признать свою вину за нападение на Билла тогда, после клуба. Симона бы подала в суд, но ты остался бы на воле. Без денег, без работы, но с верными друзьями и на воле.

- Верные друзья не подставляют друг друга ради денег!

- Молчать. Я еще не договорил. Мы же не звери, Дэвид, мы же давно друг друга знаем. Мы бы поддерживали тебя морально, а иногда и материально. Нашли бы тебе другую работу, попроще, но достаточно прибыльную.

- Я понимаю, что если бы я нарушил закон, мы бы разорвали контракт с Патриком и все деньги от альбома достались бы ему. Но зачем вам увольнять меня с работы? Зачем, если ты, Питер, все равно "слишком занят", что бы управлять группой?

- А я бы и не управлял группой, - пожимает плечами Питер, - это бы делал Патрик. Слава Токио Хотэл, как магнитное поле. Она влияет на все, что попадается вокруг. Вместе с мальчиками, знаменитым стал и ты. Даже у Ханса есть странички фанатов в Интернете. А Патрику сейчас очень нужен стимул, что бы держаться на плаву. Мы же оба знаем, КАК он поет, - Питер заливается хриплым смехом, - к тому же твое присутствие негативно влияет на Билла, все заметили, что он поутих в последнее время. Нужно вернуть мальчика в реальный мир. Кстати, это возвращает нас к вопросу. Где же Билл?

- Я не знаю.

- Дэвид, прекрати ломать комедию. Ты хочешь сказать, что потерял мальчишку по дороге? Нам нужен Билл!

Я по-партизански молчу, а Дилан подходит и с силой ударяет кулаком по лицу. Во рту сразу появляется солоноватый привкус. Вечно у меня из-за него проблемы!





POV Билла.



Всю дорогу меня трясло, как в лихорадке. События, хорошие и плохие, просто сыпятся на меня, как град. С тем, что я суперзвезда, я еще как-то смирился, но все остальное! Я просто не мог поверить, что Патрик, которого я считал за своего, тоже с ними! Подлое предательство ради денег.

Я думал, Дэвид любит деньги.

Он не замечает, как цокают от нервов и холода мои зубы, когда мы встречаем на трассе Ханса и пересаживаемся в его машину. Не знал, что он с Дэвидом.

- Как дела, Билл?

- Могло быть и лучше, - честно отвечаю я. Нашел что спрашивать, больного о здоровье. - Как Том и мама?

- Мама сильно переживает, не спала всю ночь, а Том ходит сам не свой, может вину чувствует.

Да, Тому не мешало бы помучиться от угрызений совести. Все равно я заставлю его убедить маму, что Йост не виноват.

Когда я лежу в гостиничном номере, сказывается бессонная ночь - я не мог толком заснуть рядом с Дэвидом, его присутствие вводит меня в ступор, сбивает дыхание и заставляет бешено биться сердце. В таком состоянии не уснуть. Так что стоило мне прилечь на кровать, как меня начало клонить в сон. Разговор Дэвида и Ханса, суть которого я еще как-то пытался уловить, обрывался и начинался снова с чего-то другого, словно я проваливался в сон на минуту или две.

Когда я в следующий раз открыл глаза, напротив лежал Дэвид, а в номере уже было темно.

Как у меня дела? Может, для кого-то переспать с мужчиной - дело нормальное, а я об этом, было время, даже думать боялся. А теперь боюсь, что наскучу Дэвиду. Что с меня возьмешь? Несмотря на то, что многие считают меня привлекательным, или даже красивым, я все равно боюсь быть брошенным. Хотел одного, а получилось другое. Нет, не то, что бы я был таким заядлым романтиком, как обо мне говорят, но что-то в этом определенно есть. Что-то, что не дает отношениям рассыпаться, как рассыпаются отношения Тома. И Дэвида.

Я подвигаюсь и вдыхаю запах его волос. У Дэвида всегда что-то странное с прической, как будто он зачесывает волосы в другую сторону. Он пахнет летом, когда я впервые заметил, что, глядя на него, теряю дар речи.

"Он старый!" - говорил мне Том в один из тех вечеров, когда мы только вдвоем сидели где-нибудь и пили пиво, просто говорили о жизни. "И, к тому же, он мужчина, если ты обратил внимание. Мне, конечно, все равно, а тебе жить с этим".

И вовсе он не старый. Когда одевается так, как летом, в узкие джинсы, держащиеся неизвестно на чем, и обтягивающие футболки, он выглядит таким живым среди толпы одетых в пиджаки ожиревших бюргеров.

Легонько провожу пальцем по его скуле, и вспоминаю, как, сегодня, а кажется, вечность назад, он возвышался надо мной, тогда на ковре. Я, наверно, вел себя распутно. Черт, я не должен себя так вести, у Дэвида таких хватает. Наверно. Девушек. А я ведь ничего не знаю о его личной жизни, не знаю даже, есть ли у него девушка.

Тихо поднимаюсь и достаю из сумки телефон и второй свой стартовый. Сразу приходят смс от Тома:

"Ты где? Не пугай нас так, слышишь?", потом "Билл, не обижайся на меня, ладно. Напиши, когда получишь смс, ок?" и написанное совсем недавно "Билл, позвони мне".

Оглядываюсь на Йоста и выхожу на улицу. Без куртки становится холодно, а я набираю номер брата.



Спустя полчаса, пока я разглядывал спящего продюсера, в окна ворвался свет фар. В последний раз, когда Том пробовал водить, он разбил машину отчима, странно, что он доехал сюда.

- Доброе утро, братишка, - отвечает он, улыбаясь краем губ, - как спится?

- Ничего, - отвечаю в тон ему, - куда едем? К Патрику повезешь?

- Неа, - Том уже улыбается по-настоящему, - извини... ну за все... с Питером. Мама с ума сходит! А нам поговорить надо, только не здесь. Ну, где твой продюсер?

- Спит еще. Ты не настучишь?

- Нет, - Том серьезный, и я ему верю. По нему всегда можно догадаться, когда он врет.

Если нас заметят, то неприятностей не избежать. Меня разыскивают, а у Тома прав нет. Я даже не знаю, чья эта машина, наверно, кого-то из охранников.

Мы едем в сторону города, и я смотрю, как фонари у трассы сменяют друг друга. Гипнотизирующее занятие, но быстро надоедает. Украдкой смотрю на Тома. Так непривычно видеть его за рулем.

- Билл

- Что?

- Ты что, переспал с ним, что ли?

- Н-нет, а что?

- Не ври брату. Я же по тебе вижу. Что, все так серьезно?

Мне хочется, очень хочется сказать: "Да, Том, это серьезно, это как раз то, что я так долго искал". Но я не знаю. Не уверен. Не уверен в Дэвиде, и в себе. Просто пожимаю плечами.

- Просто он не должен сесть, понимаешь?

Том кивает. Уже понимает.

POV Йоста.



Я полулежу на стуле, привязанный только к спинке, а Дилан с пистолетом ходит вокруг, хищно улыбаясь. Питер, сидящий напротив, только задает мне один и тот же вопрос.

- Ну же, Дэвид, не заставляй нас портить все картину. Скажи, где Билл?

- Я не знаю, - я только это и повторяю уже полчаса. Незаметно, когда Дилан отворачивается, растягиваю веревки на руках.

- Ты, как русский партизан. Они бы оценили. Только нам тут геройства не нужны, к тому же, мы ничего ему не сделаем. Нам не выгодно.

- Что ты задумал, Питер...

- Что я задумал, - продюсер смеется, - ты действительно еще слишком молод для нашего дела, Дэйв. Все предельно просто. Ты, влюбленный и очарованный Биллом, похищаешь его и везешь к своему лучшему другу. Когда он отказывается тебе помочь, ты угрожаешь ему пистолетом, и напуганный Патрик вынужден врать детективу, потому что ты в соседней комнате, и в любой момент готов пристрелить Билла. Так продолжается день или два, пока верные друзья Билла и Патрика, то бишь, мы с Диланом, не приходим им на помощь. Ты связан, Билл спасен и все счастливы. Нам для полной картинки нужна сущая мелочь - сам Билл. Так что говори, где он.

- Ну я не знаю, где он. Был в мотеле, когда я засыпал, а когда вы нанесли визит, он...

Тут зазвонил мой телефон. Неизвестный номер, и Дилан протянул трубку боссу.

- Да? - прохрипел он, - алло? Кто это? Билли, это ты?

Питер отложил телефон.

- Стало быть, Билл все-таки на связи. Мне думается, это был он.

Питер начал перезванивать, но номер молчал.

- Придется немного поменять наш план. Очень жаль. Придется тебя убрать и искать Билла отдельно.

- И ты готов убрать человека ради денег и репутации Билла?

- Раньше я не думал, что так получится. Мне действительно неприятно. Надеюсь, ты меня простишь.

Питер встал и поднялся на первый этаж, видимо, посвятить в свой незамысловатый план Патрика. Интересно, он ради денег и сногсшибательной карьеры сможет погубить лучшего друга? Почему-то ответ мне казался однозначным. Да и не были мы с ним такими уж друзьями...

Дилан пару раз щелкает языком и садится на корточки рядом с моим стулом. Проводит дулом пистолета от моей скулы до ключицы.

- Биллу что-то передать?

Я только резко отворачиваюсь.

- Ты чего, обиделся на нас? Про, не обижайся, я обещаю, что будет не больно, - шепчет он прямо мне в ухо, - а мне тебя немного даже жалко, про, ты ничего мужик. Но Билл все равно лучше, правда? Правда, он слаще? - Дилан проводит пистолетом от моего живота к дениму джинс, - ты уже знаешь, да? Знаешь, насколько он хорош?

Я смотрю на охранника, а в его глазах неподдельная злоба слилась с хитью. Устрашающе животный взгляд. Да он сумасшедший!

- А тебе с этой истории какая выгода, Дилан?

- А мне с этой истории Билл. И деньги. И уважение герра Хоффмана.

- Ха-ха-ха - смех вырывается сам, челюсть болит, во рту кровь, а я смеюсь и, наверно, выгляжу смешно или жалко, - Герр Хоффман уважает только тех, кто сильнее и богаче. И влиятельнее. Тебе до его уважения, как до неба раком! Уважение Хоффмана, ха-ха-ха.

- Замолчи, - Дилан вскакивает и поворачивается ко мне спиной, - совсем крыша поехала, да?

Еще вопрос, у кого тут крыша поехала, но я промолчал. Я уже почти закончил с веревкой.

- Я думал, что когда ты сядешь, про, буду Билла успокаивать. Ну раз ты сдохнешь, ему моя поддержка точно не помешает. Он же о тебе заботится. Знаешь, обо мне никогда никто не заботился, потому что говорили, что я - никто, - Дилан очень выгодно для меня отворачивается, и я начинаю снимать веревки, - отец всегда говорил, что из меня ничего путного не выйдет, что я никогда не женюсь и не стану богатым. Если бы он был жив, точно помер бы, когда узнал, сколько у меня будет денег!!!

Я скидываю веревки, хватаю стул и со всей силы ударяю его по спине. Дилан падает, а я замахиваюсь еще раз. Надо отдать должное Хансу - всех охранников он проверяет сам. Дилан ударяет меня ногой по голени, и я падаю на колени рядом с ним и успеваю прижать его руку с пистолетом к полу. Дилан бьет меня свободной рукой, а я пытаюсь отобрать у него пушку. На борьбу уходит секунд сорок, и в конце концов мне удается оглушить его ударом рукоятки в голову.

Беру оставленный на столе мобильный и звоню по последнему номеру. Женский голос сообщает, что абонент не в сети, и я набираю департамент. Вульф, наверно, еще посапывает в кроватке, я не могу отказать себе в удовольствии его разбудить. Представляюсь, сообщаю, где я. В департаменте, наверно, таких разыскиваемых, как я, еще не встречали.

- Захватите с собой еще скорую, - говорю я, глядя на Дилана. Не хотелось бы, чтобы он упустил свои от пяти до десяти из-за смерти. Нечестно получится.



Наверху слышны голоса Питера и Патрика. Видимо, Нуо еще пришлось уговаривать, не идет на убийство просто так. А может, ковер пачкать не хочет. Тут в поместье дорогие ковры. Заглядываю в гостиную. Питер, безоружный, и Патрик, стоит совсем рядом.

- Ну он же мой друг, Питер. Я не могу его убить, - в голосе моего "друга" нотки истерики.

- А тебе и не придется его убивать, - успокаивающе говорит Питер, - этот даун Дилан сделает все сам...

- А ему можно доверять? Он много хочет?

- Много хочет, мало получит. У него справка из дурдома. Он там с детства был постоянным клиентом, мы его туда и сплавим. И ему, если что, не поверят, и деньги все нам.

Патрик стоит ко мне спиной, но могу поклясться, он сейчас закусил губу и смотрит в пол. Признак того, что думает. Не давая ему шанса пораскинуть мозгами, выскакиваю из-за двери и прижимаю пистолет к виску. Питер вздрагивает, но я отрицательно качаю головой.

- Еще одно движение, и тебе придется продюсировать Токио Хотэл самому. В будущем. Или нет, лучше с Диланом. У даунов иногда возникают просто потрясающие идеи!

- Дэвид, друг, я уверен, что из ситуации можно найти другой выход. Давай отложим оружие и поговорим, как цивилизованные люди, хорошо?

- А давай сделаем по-другому? Давай, мы сейчас спустимся в подвал, и побеседуем там?

Глаза Питера становятся круглыми от страха. Не надейся, про, будет больно.





POV Билла.



- И что ты собираешься делать?

Том отпивает из принесенной Андреасом банки Ред Булл и пожимает плечами.

- А что я, собственно, должен делать?

- Это ты помог заварить эту кашу. Я не понимаю тебя, Том. Дэвид же наш друг! Неужели Питер тебя купил?!

- Да что ты такое говоришь, Билл! Конечно, нет. Просто он был убедительным. Просто мне не нравилась идея, что ты можешь замутить что-то с Дэвидом!

- А теперь?

- А теперь уже поздно. И не кричи, а то разбудишь стариков Андреаса.

Я успокаиваюсь и сажусь на диван. Действительно, крики тут не помогут. Солнце уже взошло, Дэвид уже мог проснуться. Я достаю мобильный и набираю его номер. И замираю, когда в другом конце трубки раздается хриплый голос Хоффмана.

- Да? - прохрипел он, - алло? Кто это? Билли, это ты?

Я быстро сбил вызов и выключил телефон.

- Что? - Том смотрит на меня выжидающе.

- Он у них, Том, он у Питера.

- Не паникуй. Они ему ничего не сделают, максимум что, так это вызовут полицию. По-моему, вы проиграли, братишка. Давай поедем домой?

- Домой?! - я снова срываюсь на крик, и Том подносит указательный палец к губам. Ах, да, родители Андреаса, - Домой, Том, они не такие, как ты думаешь. Они могут что угодно сделать.

- Ну и что ты тогда предлагаешь?

Я смотрю на Тома. Мы вдвоем не способны ничего предпринять. Когда Дэвид говорил нам, когда-то очень давно, что мы не можем решать что-либо сами, потому что мы не дееспособны, я на него злился. Теперь я понимаю.

- Бери ключи. Поедем к Хансу.

- К Хансу? - удивленно говорит Том где-то позади, но я уже поднимаюсь в комнату Андре, благодарю его и говорю, что мы не сможем остаться. Слетаю по лестнице вниз, стараясь не шуметь, а на заднем дворе меня уже ждет в машине Том. Андреас сонно машет нам рукой, когда мы выезжаем.

Ханс пришел в ужас, когда увидел за рулем Тома. Я его хорошо понимаю. Мы пересели в его машину.

- Ты говоришь, он у них?

- Да, когда я позвонил Дэвиду, трубку взял Питер.

- Шайзе, - цедит сквозь зубы Ханс, никогда не слышал, что бы он ругался. Всегда такой спокойный, - куда же они его повезли?!

Ханс набирает номер мотеля и просит проверить номер, который сам же вчера заказал. Консьержке вопрос "Не могли бы вы проверить, есть ли я в своем номере?" если и показался странным, она все-таки выполнила просьбу Ханса.

- Номер пустой, - сказал он, засовывая телефон в карман куртки, - надеюсь, они у Патрика.

- Почему надеешься? - интересуется с заднего сидения Том.

- Потому что если они повезли его в поле или на какой-нибудь заброшенный склад, у нас нет шансов найти его. Живым.

Когда Ханс это говорит, я чувствую, что у меня болит сердце. По настоящему, не метафорически. Не подаю виду. Не до этого сейчас.

- Может, позвонить в полицию? - предлагает Том, - мы же не поедем к Патрику, - улыбается он, - не поедем же?

Ханс следит за светофором и медленно, растягивая слова, отвечает:

- Неет. В полицию. Мы. Звонить. Не будем.

Зажигается зеленый, Ханс давит на газ, и мы вскоре оказываемся на трассе, которая ведет в другой город. Мы едем к Патрику.





POV Йоста.



Теперь этот подвал нравится мне больше: Питер и Патрик сидят связанные на стульях, спинками друг к другу, а на полу лежит прикованный одолженными у Патрика наручниками к батарее Дилан, он пока так и не пришел в себя.

- Дэвид, это все нелепое недоразумение! Мы, в самом деле, не планировали ничего плохого! - Питер не хотел признавать поражение и пытался выкрутиться из последних сил.

- Может, ты еще скажешь, что вы и вовсе ничего не планировали, а все случившееся за последнее время - лишь нелепое недоразумение? Нашел дурака! Сейчас приедет полиция, и ты получишь по заслугам!

- Дэвид, - Питер опять говорит со мной, как с ребенком, - приедет полиция, и что они увидят? Нас, связанных, и Дилана, еле живого, а еще тебя с пистолетом. И кому от этого будет хуже? Развяжи нас, и мы поговорим, как цивилизованные люди!

Я игнорирую мольбы продюсера, только снова набираю номер Билла. Но он так и не включил телефон. Раньше мне было как-то недосуг думать, куда же парень все-таки делся, но теперь этот вопрос занимал меня еще больше, чем полагается. В любом случае, он в месте более безопасном, нежели я. А может, он вернулся в мотель? Какой там номер, у меня где-то в кармане должна быть рекламка.

- Мотель, - равнодушно ответила фрау лет за пятьдесят.

- Доброе утро, меня зовут Ханс, я вчера заказывал у вас номер. У меня к вам вопрос, который может показаться странным, но не могли бы вы его проверить?

- Вы что пьяны? - спросила она таким голосом, будто спрашивала, мне чай или кофе, - я же уже сказала вам, что номер пустой.

- А, я что уже звонил?

- А вам молодым больше делать нечего. Напьются с утра и звонят.

На этом наш разговор с консьержкой закончился. Значит, Ханс уже звонил, что бы номер проверили. Тогда есть надежда, что Билл у него. Почему я не догадался позвонить ему раньше?

- Алло, Дэвид, мы чуть с ума не сошли! Докладывай, как ты, и то быстро!

- Доброе утро, Ханс. Я, - смотрю на связанных, - лучше не бывает. Я у Патрика. Скажи - Билл с тобой?

- Со мной, и Том со мной, мы едем к тебе. У тебя там точно все нормально, продержишься без нас?

- Да, скоро должна приехать полиция. Я думаю, все будет хорошо.

- Мы все равно приедем. Я уверен, что с Вульфом будут проблемы.

- А где ты взял Билла и Тома?

- Не поверишь, приехали сами. Ну, об этом потом.

И Ханс бросил трубку. То есть, сами? Надеюсь, за рулем был не Том.

Я еще раз проверил веревки, которые я, благодаря посещению когда-то в школе кружка по выживанию в экстренных ситуациях, завязал своим фирменным мастерским узлом, который хрен развяжешь. Дилан все еще в отключке, вообще, это не должно длится так долго. Выливаю ему на лицо воды, и он приходит в себя. Смотрит злобно, как ребенок, которому запретили играть. А еще у него такой вид, будто он вообще не понимает ничего и не умеет говорить. Наверно, психбольных нельзя бить по голове.

- Так что ты собираешься говорить полиции, Питер? Что я ворвался в дом, оглушил Дилана и связал вас тут? Не мудрено, но могло бы подействовать. Потом ты бы посадил меня в тюрьму, впрочем, этот пункт плана ты мне уже разъяснил.

А дальше?

А дальше ты прежде всего, а может даже на суде, скинул бы часть вины на Дилана. Мы могли бы с ним даже, по твоим словам, работать вместе. Пока болезнь Дилана не стала прогрессировать, и он не напал на меня, откуда на мне и было столько побоев сегодня. А что с него взять, он же сумасшедший, да еще и влюблен в Билла, что последний бы подтвердил. И Том бы подтвердил. Дилан в психушке - вам с Патриком больше денег. Это я слышал из вашего разговора, - Дилан вздрагивает и смотрит на Питера, тот старательно отводит глаза, - а дальше что? Как бы ты избавился от Патрика? Я же знаю, что ты сам хочешь продюсировать группу. Ты бы, должно быть, заставил Патрика подписать этот очаровательный листок, который я нашел у тебя в столе не ранее, чем пять минут назад, - я поднес к глазам листок, - в котором сказано, что все доходы от работы Патрика, которые будут начисляться ему после смерти, достаются тебе. Это плата за то, что ты вернешь ему славу? И что случится с ним? Тоже не устоит перед Биллом?

- Питер? - в голосе Патрика ужас.

- Патрик, это только для подстраховки, - завыл Питер, - это для блага группы. Что бы я, как продюсер, в случае чего располагал капиталом!

- У Токио Хотэл итак много денег, и у тебя тоже!

Я сложил руки на груди, и наблюдал, как грызутся эти двое. Теперь их показания полиции будут весьма не одинаковые. Может, мне даже удастся убедить Патрика свидетельствовать на мою пользу. И Дилана. Хотя, ему все равно светит дурдом, как альтернатива тюрьме.

Подъехала машина.

В доме темно, а дверь в подвал открыта. Гости сразу увидят свет, поэтому встречать смысла нет. Самое яркое - это рассвет, после него опять стало темней.

Послышались шаги. Я ждал Вульфа, я ждал врачей или Ханса с парнями. Но этого я совершенно не ожидал.

- Симона?

- Симона?

В дверном проеме действительно стояла мамаша Каулитц, а за ее спиной появился Гордон, и мне в глаза сразу бросился винчестер, нацеленный на меня. Если из такого выстрелить, через меня можно будет смотреть, как через открытое окно. Если отчим и соблюдает какое-то спокойствие, то глаза Симоны пылают злостью, за которой прячется банальный страх и отчаянье. Поэтому-то она и зашла первой, хотя это могло быть опасно. Материнский инстинкт делает некоторых совершенно неконтролируемыми.

- Где Билл? Дэвид, отвечай немедленно, где Билл и Том?!

- Симона, только спокойно, не нужно нервничать, - я был несказанно рад, что оружие у Гордона, - они с Хансом, оба в порядке.

- Йост, подними руки и отойди к стене, живо! - подал голос муж Симоны. Ладно. Я понимаю, что в этом случае лучше так и сделать.

- Симона, Гордон, слава Богу, - страдальческим голосом начинает Питер, - мы уже думали, что этот сумасшедший нас убьет. Но Симона, дорогая, боюсь, что не все так хорошо. Просто Ханс тоже с ними...

- Как, Ханс? Я ему верила, - успокоившаяся Симона снова начинает нервничать, в ее голосе истерические нотки.

- Я тоже ему верил, ну ведь и этому козлу тоже все доверяли...

- Ну как же они заполучили Тома?

- Заманили, наверно, обещали сказать, где Билл...

- Но зачем? Слышишь, подонок, зачем тебе мои дети?! Ты итак вытягивал через них сотни тысяч в месяц!

- Симона, это все Питер и Патрик! Они хотели меня убрать, чтобы...

Подошедший ближе Гордон ударяет меня по спине винтовкой, довольно неожиданно, да так, что я падаю на колени.

- И ты еще смеешь врать, Дэвид? Мы тебе верили, мы тебя как друга принимали, а ты... Ты еще нас за идиотов считаешь? Симона, вызывай полицию!

Когда Питер, Патрик и Дилан были освобождены, мы поднялись наверх, я шел первый, то и дело чувствуя спиной дуло винчестера, которым Гордон меня подгонял, за ним шли Питер, Патрик и Симона, Дилан плелся где-то позади с опущенной головой. Я начинал надеяться, что он меня понял, что он им не верит.

- Я до сих пор не понимаю, зачем ты, ублюдок, все это устроил, - спокойно начал Гордон, - пусть так, нравился тебе Билл... Ну, допустим, ты набрался и не сдержался. Но зачем было его похищать? Зачем было приезжать с ним сюда? Ты много чего натворил Дэвид, и я не понимаю, зачем...

- Я же говорю, это все план Питера и Патрика, Дилан им помогает. Скоро тут будут Ханс, Билл и Том, они тебе все расскажут...

- Он несет чушь, - выкрикивает Питер, даже артистичнее, чем требуется, - заткните ему чем-то рот!

- Подожди, Питер, - Гордон поднимает руку, требуя от продюсера молчания, - я хочу послушать, что он говорит.

- Гордон, но в этом нет абсолютно никакого смысла, сам подумай, что он еще может сказать?

- И все-таки, Дэвид?

- У нас контракт с Патриком, если я сяду, он получит все! А Питер составил контракт, по которому, если что-то случится с Патриком, все получит он. Гордон, контракт остался в подвале! Там написано, что Питер получит доходы Патрика, как продюсера Токио Хотэл, хотя он им еще не стал...

Надеюсь, что достаточно четко изъяснился, и Гордон хоть что-то понял, потому что я взволнован.

- Симона, сходи в подвал и найди мне этот контракт.

- Гордон?

- Давай!

Симона отправилась назад в подвал, а в глазах Питера появился страх, который тут же сменил хитростный блеск, так бывает, когда он придумывает что-то новое. Где же полиция, я звонил им двадцать минут назад!?

- Гордон, ты же понимаешь, что Дэвид сам составил контракт, что бы меня скомпрометировать? Что бы окружающие растерялись...

- Гордон, Дэвид прав, - подает голос Патрик, - он точно не составлял контракт, он нашел его у Питера в столе...

- Что? Патрик, что ты несешь? Мы же оба знаем, что тут только один подлец, - Питер показывает на меня, - и он получит по заслугам! - голос Питера становится строже.

- Я не знаю, - говорит Патрик как-то отстраненно, будто решая для себя что-то, и я решаю вмешаться еще раз.

- Питер хотел убрать сначала меня, потом Дилана и Патрика. Дилану он уготовил участь больного в психушке, Питеру известно, что он имел проблемы в детстве...

- Это не правда, я уважаю и Патрика и Дилана, и никогда бы...

- Вы не уважаете меня, герр Хоффман, - начинает Дилан, - и Патрика тоже. Вы мне еще вчера говорили, что мы его обвиним в убийстве герра Йоста!

Атмосфера в комнате начинает накаляться.

- Стоп, о каком убийстве идет речь?

- Гордон, я клянусь, они хотели меня убить!

- Обвинить? Меня? В убийстве? Стоп! Я же должен быть продюсером? Чего ты еще кому наобещал, Питер?

- О каком убийстве речь? И причем здесь дети тогда? Я ровным счетом ничего не понимаю? Причем здесь Ханс?

- Ханс ему помогал! Он отвлек охрану, пока Йост похищал твоего сына!

Появилась Симона. Она протянула мужу контракт, и он углубился в чтение. Очень, очень необдуманный поступок.

На бедного панка налетели сразу трое. Я, Питер и Дилан, а Патрик бросился наутек. Симона стояла в углу, не способная ничего сделать.

Нам легко удалось повалить его на пол, и теперь между нами шла борьба за винтовку. Кто-то наступил мне на ладонь, а я точно двинул кому-то локтем по ребрам, да так, что хрустнуло. Хорошо, кто бы это ни был, я очень рад!

- Всем оставаться на своих местах! Что, черт возьми, это за балаган?

И мы все подняли глаза на детектива Вульфа, который уже подобрал злосчастный винчестер. За его спиной стоял его молчаливый коллега, который приезжал в поместье вчера.

С улицы послышался шум двигателя и шин, Патрик решительно нас покинул. Он все же оказался слишком глуп, что бы понять, что невинные не убегают.

That's It.



Слушать нас детектив отказался, так как наши россказни были очень разными и в какой-то степени даже неправдоподобными. Особенно он сомневался в моей истории. Когда в руках Вульфа оказался контракт, я понадеялся, что он все же мне поверит. Побег Патрика должен был быть тому еще одной причиной.

- Допустим, - начал он, - допустим, я поверил. Я полагаю, Дилан, вас спрашивать об отношениях с Биллом Каулитцем бессмысленно?

Дилан сидел на диване, охватив ладонями голову, и качался из стороны в сторону. Я, скованный наручниками, сидел рядом. Мне начало казаться, что парень сейчас сорвется. Для людей с шаткой психикой характерны вспышки эмоций. На всякий случай я немного отодвинулся.

- Я не хочу, я не хочу, я не хочу, - тихо шептал он, и Вульф не расслышал.

- Что вы там бормочете?

- Я не хочу в дурдом! - закричал Дилан, - не хочу в тюрьму! А вы меня предали, герр Хоффман!

Прежде чем ошарашенный детектив успел снова выхватить пушку, Дилан уже набросился на Питера, и у виска продюсера оказалось дуло пистолета.

- Не подходить! Никому не подходить! - кричал Дилан, его покрасневшие глаза зло смотрели на окружающих, зрачки метались из стороны в сторону.

- Дилан, успокойтесь, вас никто ни в чем не обвиняет! Отпустите его!

- Нннет, нет, вам меня больше не обмануть!

Питер сделал попытку вырваться, но Дилан его поймал. Вульф и его помощник, воспользовавшись временным замешательством охранника, попытались отобрать у него пистолет. Раздался выстрел.



К приезду Ханса дом уже кишел полицией и судмедэкспертами. Нас в полном молчании посадили в вагон, причем наручники нацепили не только на меня, что не могло не обнадеживать. Симона с мужем и детьми ехали в своей машине сзади, мне так и не удалось поговорить с Биллом, потому что Симона, увидев чадо, чуть не затискала сына до смерти.



Разбирательства в участке продолжались изнурительно долго. Детективы собирали показания, бегали из комнаты в комнату, ставя все новые и новые вопросы, или же наоборот, донимали одним и тем же. В конце-концов Билл и Том уговорили Симону забрать заявление, Том дал показания и признался, что Питер шантажировал его, как, мне не сказали. Патрика нашли на трассе в двухстах километрах от его имения. Он так спешил покинуть город, что не подумал о недавно выпавшем снеге, и его машину занесло на повороте. Его, вроде, доставили в больницу.



- Герр Йост, - устало вздохнул Вульф, глядя на часы, показывающие без десяти десять вечера, - ввиду сложившихся обстоятельств, я признаю, что был не прав по отношению к вам. Ладно, - он еще раз вздохнул и отпил из пластикового стаканчика свой кофе, - не смею вас задерживать.



Впервые за последнюю неделю я почувствовал себя по-настоящему свободным. В коридоре меня ждали Ханс и Билл, Ханс коротко пожал мне руку и обнял меня.

- Я рад, что все закончилось.

- Да, но дело еще нужно довести до суда. Я хочу, что бы им досталось по полной.

- Разумеется. Только не сегодня же этим заниматься. Езжай домой, отоспись. В том дешевом мотеле не сон, да что я тебе рассказывать буду, сам знаешь.

Ханс улыбнулся мне и пошел в сторону лифта.

Билл стоял напротив, засунув руки в задние карманы джинс, и устало смотрел на меня.

- И как вы оказались у Ханса?

- Том заехал за мной, - ответил он так же устало, как, наверно, говорю и я.

- Том? За рулем? И что, обошлось без травм?

- Да, - улыбается, - даже машину не поцарапали и не сбили никого.

Я удивленно поднимаю брови, а Билл коротко смеется.

- Ты куда дальше?

- Домой. Планирую отоспаться.

- Йост, через два часа новый год, а ты собрался спать?

- Билл, пожалей мои силы!

Силы мои Билл не пожалел, хотя, честно признаться, я и не сильно хотел от него жалости.



Родной дом, кажется, что я не был тут вечность. После безвкусных хором Патрика моя обитель выглядит еще уютнее и красивее, чем обычно.

- Праздник, а у тебя даже елочки нету, - замечает Билл, разогревая еду в микроволновке, - даже перед Рождеством не поставил!

- Если ты помнишь, меня обвинили в нападении. На тебя, между прочим.

- Дэвид, елочка ставиться не за день до праздника.

- Идем.

Билл нацепил куртку, даже не спросив, куда мы направляемся. Одно радует, что пошел снег. Улочки района, где я живу, пустовали. Семьи уже садились за праздничный стол, гости уже пришли, рестораны и клубы начали праздничную программу. Мы с Биллом шагали по хрустящему снегу, он ловил снежинки ртом. Обычно я ему это запрещаю, но только не сегодня. Мы дошли до скверика, где росли невысокие ели. Билл, кажется, понял, что я собираюсь сделать, и начал громко смеяться.

Чуть позже, придерживая ветку невысокой сосны и смотря по сторонам, он сказал:

- Ты бы еще топор взял, Йост, я бы уже не удивился.

Топора дома у меня не было, но ветку мне удалось выломать так. Когда мы пришли домой, Билл нацепил на нее светящуюся гирлянду и три шарика - все, что нашлось у меня в шкафу.

- Билл, - я смотрел, как он сосредоточено зажигает свечи, - нам нужно поговорить.

Билл выключил свет и сел рядом со мной на диван.

- Я слушаю.

- Билл, извини, - начал я, - за все это приключение, за то, что читал твой дневник. Я не должен был...

- Ладно, Дэвид, замяли. Я не хочу больше об этом слышать...

- Подожди. Я не хочу, что бы ты думал, что я с тобой, только потому, что знаю, как ты ко мне относишься.

- А почему? - Билл смотрит мне прямо в глаза, без надежды, без ожидания, без любопытства. Так. Так по-взрослому, что ли, что мне вдруг становиться стыдно. В свете огня его глаза стали совсем черные. Я вдруг понимаю, что забыл, что хотел сказать, или слова сами исчезли. Его рука, все еще в этих несносных перчатках, которые так нравятся фанаткам и ему самому, касается моей щеки, а губы накрывают мои в неспешном поцелуе. Я принимаю его игру, его настроение, и медленно, но твердо отвечаю на поцелуй. Он опрокидывает меня на диван и сам ложится сверху. Билл уже успел надушиться и накраситься, может, он даже давал интервью, может, и не одно. Он кусает меня за губу и проводит по ней языком, задевая кончик моего носа. Потом целует лицо, щеки, не бритые уже дня три, лоб, виски. Я поглаживаю под футболкой его живот, затем стягиваю ее. Билл снова целует меня, а я вдруг понимаю, что хотел бы его на кровати, я бы хотел, что бы он оставался со мной до утра, и до вечера, а потом снова до утра, чего я не позволял практически никому из своих любовников. Высвобождаюсь из его объятий, беру за руку и веду в спальню. Билл тут еще никогда не был.

На кровати он вытягивается, а я снимаю с него джинсы вместе с бельем. Прикусываю мочку уха, затем покрываю поцелуями шею и ключицы, охватываю губами сосок, а затем легонько дую на него. Билл вздыхает, но не стонет. Взгляд его черных глаз не оставляет меня ни на секунду. Я провожу руками от его плеч до ладоней, и мы скрещиваем пальцы.

Когда я вхожу в него, Билл обхватывает мою поясницу ногами, и мы начинаем двигаться. Где-то за окном раздаются звуки салюта и крик вышедших на улицу людей. Настал новый год. Красные, зеленые, синие отблески озаривших небо огней освещают комнату, играют цветом нашей кожи. Билл наконец-то не выдерживает и стонет в полный голос, я присоединяюсь к нему. Детка, не забудь загадать желание...





Эпилог.



К весне все судебные разбирательства закончились, и я снова смог заняться группой на полную. Питера посадили на семь лет условно, за покушение на мою жизнь и жизнь Билла, также на него в суд подал Патрик, который, кстати, после сотрясения мозга и пары переломов пролежал в больнице месяц, что сулило ему пышный прием и громкое возвращение в шоубизнес. Судья приговорил его к общественным работам за то, что он принимал участие в заговоре. Его не посадили только потому, что адвокаты доказали, что Питер не рассказал Патрику всю правду и вообще подал это все вовсе не как заговор. Умного человека так не проведешь, но, глядя на Патрика, судья согласился, что его обмануть могли.

Симона простила меня, и я часто бывал у Каулитцев, даже чаще, чем полагается продюсеру. Мне даже удалось наладить отношения с Томом, который так и не признался до конца, почему он помогал Питеру. Что касается смерти Дилана, я считаю, что это был не самый худший вариант для него. Но о нем так никто и не узнал: "Питер Хоффман и его сообщник, убитый при задержании..." - так писалось во всех газетах.

В прессе после окончания суда заговорили обо мне хорошо, хотя до этого все были на стороне Питера. Информация о наших с Биллом отношениях в массы не поступила, и никто, кроме Ханса и Тома о них не знал. Мы с Биллом просто переехали в студию, мотивируя это недостоверными фактами и двузначными заявлениями.

Началось турне, и я со стороны наблюдаю, как Билл поет на сцене, как играют ребята, как визжат фанатки. Снова стало тепло на улице и на сердце. Весна теплая, но дождливая, а целовать влажные от блеска губы Билла под дождем чертовски приятно.

- Билл?

- М?

- Я тебе еще не надоел?

- Надоел, но только как допотопный продюсер, - Билл отстраняется и начинает смеяться, глубоко и громко, дождь капельками собирается у него на волосах, вода течет по лицу и по шее...

- Это я допотопный?! Я самый либеральный продюсер, такого еще поищи! - мы стоим на стоянке между автобусами группы и команды, пока все греются в кафе. Прижимаю его к авто и целую в шею, пока он смеется и играет моими волосами. Где-то вдали раздается гром.

ура, я осилил всё залпом!



чёрт возьми... кот, это просто непередаваемо! у меня есть главный критерий оценки фиков: если я во время прочтения жутко переживаю, подпрыгиваю на диване и кусаю руки от эмоций, то это точно не просто графоманство.

я именно вот так себя и вел.

очень понравились сцены в новогоднюю ночь и финальная... очень нежно. такой флафф, какой и должен быть.



в цитатник, однозначно.

REDreamer Спасибо

Спасибо, я очень волновалась, или понравиться.

Хорошо, что кто-то смог дочитать до конца

Rock@BILLe

вот после таких фиков я люблю ёбилли еще больше, почти так, как каули

REDreamer Я любила Ебилли больше, но сейчас чуть возвращаюсь к каули

Rock@BILLe

...вспомнил, с какой песней ассоциировалось, пока читал)

момент, когда Дэйв разочаровывался в Билле, узнав о заговоре...

Justin Timberlake - What goes around comes around

как-то так...

REDreamer Я не слышала...Как нибудь на досуге скачаю)))

Rock@BILLe

и сразу текст возьми - по идее, очень подходит.

Rock@BILLe надо же,прямо детективная история)

несмотря на некоторые нестыковочки, прочла с удовольствием, спасибо за приятный вечер=)

Lunacy_lust Рад, что тебе понравилось

Про нестыковочки поделишься? Охота знать, что пропустила

Rock@BILLe не то,чтоб пропустила,а скорее..ну напр Йост слишком быстро поддался детке, хотя его можно понять)

Lunacy_lust да Детка просто неоднозначный какой-то получился

Я сама перечитывала, вроде хрен поймешь, на чьей стороне...

Я просто когда малая была, детективов перечитала, так там главный герой всегда был с красивыми женщинами довольно быстро прыгая в постель))) И женщины эти оказывались весьма не простыми, чаще всего...

*не надо было Рокабилли в 10 лет читать детективы, короче *

Rock@BILLe так там главный герой всегда был с красивыми женщинами довольно быстро прыгая в постель)))

гы=))))

очень интересно было читать, сюжет захватывает так, что не дочитать до конца невозможно